— Мужики в поле пашут, понял?
— Ребята, я…
Хлоп!
Что делают ребята, дагестанец объяснить не успел.
Раздался звук, похожий на треск швейной машинки, только слегка приглушенный, и дагестанец, дернувшись, упал прямо на Леху.
Трое молодых ребят стояли между высоким кирпичным забором и густым кустарником. Все трое были в кроссовках, спортивных штанах и майках, хотя впечатление спортсменов они отнюдь не производили. Так… среднего телосложения.
У одного из них, самого высокого, в руке была спортивная сумка, в которой при резких движениях что-то бряцало.
— Ну что, Ян, — обратился к нему один из ребят, — присаживайся. Полезем мы с Серым, пора.
Ян кивнул и сел возле стены на корточки.
— Слышь, Тема, а если его там нет? — спросил он, устраиваясь поустойчивее.
— Дядя Лебедев сказал, что есть, значит, есть. В принципе какая разница, шороху по-любому наведем, — весело ответил Тема и залез Яну на плечи. — Оп!
Ян резко выпрямился, и Тема, подпрыгнув, уцепился за край забора. Подтянулся, осмотрелся и взгромоздился на забор.
— Давай, Серый.
Второй парнишка подошел к Яну и повторил Темины действия. Тема спрыгнул во двор, а Ян подбросил Серому сумку.
Через минуту около беседки двое ребят достали из сумки два пистолета и два автомата. Тема запихнул за пояс «дессерт-игл» и взял в руки «МП-5».
— Три-один, лучше не бывает. — С этими словами Тема передернул сбоку затвор и взял автомат на изготовку.
— Мне «калаш» больше нравится, — ответил Серый, вставляя обойму в доставшийся ему «узи», — лучше бы с ним, он сподручнее. Артем, а ты что, глушак не будешь ставить?
Тема поколебался мгновение, затем нагнулся и вытащил из сумки продолговатый цилиндр с резьбой на одном конце. Накрутил глушитель на ствол и недовольно буркнул:
— С глушаком стремно.
— Лебедь сказал, значит, так надо…
— Да пошел он на хер, твой Лебедь. То не делай, это не делай, а это делай, но не так. Что он, самый умный? Я с Вампиром работаю, а не с лохом приезжим.
— Ну, не такой уж он и лох…
— Мудак он, твой Лебедь. Я его скоро тоже грохну, барана.
— Ладно, — Серый тоже прицепил на свой «узи» глушитель и встал с корточек, — проехали. Пошли, пора капусту наживать.
Двое пацанов молча подошли к дому и выглянули из-за угла.
— Я в дом, а ты этих мочи, — прошептал Артем и шагнул вперед.
Серый направил «узи» на троицу, сидящую на корточках (а, нет, один лежит), но стрелять не стал, а решил подойти вплотную. Когда до них осталось метров пять Серый вдруг передумал — захотелось тоже посмотреть дом внутри, а после Темы там никого могло и не остаться…
Палец надавил на спусковой крючок… Первые пули пробили спину полуголого мужика, похожую на каракулевую шубу.
Ствол качнулся в сторону, и второй абрек откинулся на спину — с десяток пуль пробили череп на майке, и кровь из раны брызнула на лежащего человека.
Тот повернул голову в сторону Серого и хотел было что-то сказать, но Серый, не прекращая давить на спусковой крючок, перевел ствол на него.
Первая пуля попала Лехе в левую руку, но боль он почувствовать не успел, следующие две пули вошли ему в сердце.
Бармен из «Шахерезады» умер прежде, чем пули добрались до его головы и превратили лицо в кровавое месиво.
Серый отстегнул пустой рожок и бросил его на трупы.
Развернулся и направился к дому, по пути вставляя новую обойму.
— Это может быть правдой? — растерянно спросил Хызыр у Важи.
Тот озадаченно чесал затылок и ничего не отвечал. Хызыр перевел взгляд на Мирона:
— Может такое быть, что на него не влияет скополамин?
Мирон закончил забивать косяк и посмотрел на сидящего без сознания Макса.
— Может и такое. А может, ему блокаду поставили… Такое бывает…
— Что бываем?! Что он поиграл в компьютер и стал суперменом?!
— Да нет… Я про блокаду. Психологи с ним работают и внушают такую мысль, что он сам в нее верит, причем это проходит на уровне подсознания…
— А как объяснить, что мне Чила сказал? Что он лох, учится в институте, редко куда ходит, спортом не занимается… И в компьютеры много играет.
Мирон раскурил папиросу и смачно затянулся; по комнате пополз приторно-сладковатый запах анаши.
— Чила-красавец! — уважительно произнес Мирон после первой затяжки. — Вот профессионал, любые сведения достанет. Уважаю корейцев, а Чилу — особенно…
— Слышь, Мирон, — Важа плеснул в стакан вина и сделал маленький глоток, — а ты можешь внушить ему, что он на нас работает? В этом, в подсознании…
— Нет. Для этого целый штат психологов нужен, условия специальные, там целое дело… Проще заплатить. Пацан молодой, капуста нужна.
— А если он работает на кого-то? На КГБ, например? — хмуро поинтересовался Хызыр.
Мысль о внушении ему понравилась. Доверяя Мирону как специалисту в таких делах, Хызыр не особенно разбирался в тонкостях, однако после нескольких подобных допросов уверился в силу как химии, так и психологии.
— Вряд ли. — Мирона уже начало вставлять от наркотика, голос стал немного тягучим, взгляд помутнел. — Чила бы обязательно раскопал все его… эти, как их… неформальные связи… да.
Важа брезгливо поморщился. В глубине души он недолюбливал этого недоучку, который курил анашу чаще, чем Важа ходил в туалет. Не раз и не два у него были стычки с Мироном, который обожал показывать, что он умный, а все остальные кретины, и если бы не Хызыр, Важа уже давно бы отправил Мирона в вечное плавание на местной речке.
Впрочем, последний испытывал аналогичное желание по отношению к помощнику шефа.
Мирон заметил выражение Важиного лица и сразу отреагировал — зная, что Важа никогда не употребляет наркотики, он протянул руку с косяком в его сторону, предлагая затянуться. Важа бросил быстрый взгляд на Хызыра, словно спрашивая у того разрешения ударить наглеца, но тот понял, чего хочет его помощник, и отрицательно покачал головой.
Оно, конечно, с одной стороны, хорошо, что эти двое недолюбливают друг друга, значит, не сговорятся за спиной, значит, контролируют друг друга, но…
Черт побери, надо же и меру знать!
Какая-то ерунда непонятная творится, а они опять старые распри вспоминают, нашли время!
— Мирон, надо его еще раз допросить! Надо узнать, что происходит…
Мирон пожал плечами:
— Я не знаю, о чем его еще спрашивать. Да и он может не выдержать, еще молодой слишком…
— Плевать! Коли дозу, я сам его буду допрашивать…
Важа молча смотрел на эту сцену, неодобрительно покачивая головой. Он был сторонником старых методов и был уверен, что с помощью зажигалки и иголки можно любого человека заставить говорить без
