свету… У вас никогда не будет своего дома.
Рита как-то странно усмехнулась и встала с корточек. Подошла к поручням балкона, облокотилась на них и, смотря на шоу, произнесла:
— Не торопи события, Макс. Пути Господни неисповедимы, кто знает, что нас ждет завтра. Только… не говори про наш разговор Диме. Он ничего не знает. Хорошо?
Машину они взяли в прокате; пока Рита везла ребят к рынку, Леха вслух занимался подсчетами. Как раз в тот момент, когда «фольксваген» припарковался возле рыночной стоянки, Леха возмущенно заявил, что сорок долларов в день — слишком большая сумма за аренду пятилетнего «пассата», который в таком состоянии здесь можно взять за две тысячи баксов, что равно чуть больше полутора месяцам аренды. Неожиданно для всех Леху поддержал Вампир, который согласился с тем, что это обдираловка и за такие деньги лучше купить машину, поездить на ней, а потом переправить в Россию.
В прилегающих к рынку районах было более многолюдно, чем в других; движение транспорта здесь тоже было более оживленным, но Рита уверенно провела машину через небольшие пробки и припарковалась на рыночной стоянке.
Девушка свою часть задания выполнила и теперь собиралась пройтись по «Гапалы чарши» — так назывался этот базар, один из самых больших в Стамбуле.
Троица же ребят направилась к месту, где они должны были выполнить задание. Пройдя через небольшую улочку, на которой Вампир насчитал с десяток ресторанов и кафе, они оказались в переулке, в котором стояли небольшие двух- и трехэтажные коттеджи с маленькими двориками, окруженные высокими заборами. Эти дома и назывались виллами, к немалому удивлению Лехи, который все время представлял себе виллу этаким огромным домом с бассейнами, теннисными кортами и собственным участком размером примерно со стадион.
Своим удивлением он поделился с Максом, которого как раз значение слова «вилла» в данный момент интересовало меньше всего.
Если внешне все трое выглядели вполне спокойно, то внутри у одного из них происходила жестокая борьба. Не раз у Макса появлялось желание бросить все и убежать, скрыться куда-нибудь подальше, раствориться в толпе. Это было вполне возможно, но останавливало одно: родители.
Макс боялся за них, он понимал, что, когда его будут искать, нагрянут и к нему домой, а тогда…
И лишь в самый последний момент, когда Вампир с Лехой остановились перед калиткой одной из таких вилл, перед глазами Макса встала та сцена, когда он последний раз видел ЕЕ.
Руки Лены, лежащие на плечах Олега, прижатые друг к другу тела…
Горькое чувство обиды, будто плюнули в лицо…
И словно что-то сломалось в нем; появилось новое чувство, чувство, перед которым пасуют и дружба, и любовь, и вера.
Ненависть.
А дальше все завертелось с такой скоростью, что Макс даже не успевал задумываться над тем, что происходит.
Вампир открывает калитку, и трое ребят быстро заскакивают во двор.
Навстречу им выбегает охранник и падает на небольшую дорожку, выложенную мраморными плитами.
Не сам падает, в него стреляет из пистолета с глушителем Вампир. Достаточно одного выстрела. В голову.
Они уже не идут, а бегут по мраморной дорожке, ведущей к дому. Макс наступает на руку мертвого охранника, но удерживает равновесие и вбегает в дом, на ходу вытаскивая пистолет.
Зачем он ему, Макс не знает. Он и не собирается его использовать. Пусть стреляет Вампир…
С лестницы второго этажа спускается человек в шортах и майке с длинными черными кучерявыми волосами.
«Похож на Леонтьева», — успевает подумать Макс, а в следующее мгновение «Леонтьев» кубарем катится с лестницы. Он тоже уже мертв.
Свой фирменный знак — выстрел в голову — Вампир оставляет и в этот раз.
Макс замечает, как Леха бежит налево: по плану там должен быть бар-кухня.
Вампир поднимается по лестнице, и Максу остается правое направление. Впрочем, так и было спланировано с самого начала.
Справа зал, из которого можно попасть на террасу, тянущуюся вокруг дома от зала до кухни. Оригинальная планировка.
Дверей в зале нет, по обе стороны проема свисают портьеры.
Макс не успевает туда войти, ему навстречу выходит человек с газетой в руке.
Видимо, услышав шум падающего тела с лестницы, он решил посмотреть, что случилось…
Палец автоматически жмет на спуск, и пуля толкает человека обратно в зал.
Газета отлетает в сторону, Макс заходит в зал и видит еще одного типа.
По данным Тимура, это немец, но он больше похож на какого-нибудь моджахеда: широкая борода, густые черные брови… Даже на голове у него чалма, купленная скорее всего в одной из местных лавчонок.
Но Макс смотрит не на чалму, а на руку, которая вытаскивает из-за пояса пистолет. Макс направляет на него свое оружие и стреляет первым.
Пуля попадает «моджахеду» в плечо, тот вскрикивает, но пистолет не роняет, и Макс стреляет еще два раза. Второй выстрел вспарывает обшивку дивана совсем рядом с бородачом. Третья пуля попадает ему в грудь, и только после нее бородач изгибается всем телом и наконец выпускает свое оружие.
Сбоку стон — это тот, первый, что был с газетой. Шаг поближе, выстрел в затылок, и Макс идет в сторону террасы.
Оказывается, из пистолета убивать легко.
И тут же приходит новая мысль: оказывается, убивать легко.
Леха уже на террасе.
— Сколько? — спрашивает он, и Макс показывает на пальцах: «двое».
— У меня никого, — говорит Леха, и в его голосе сквозит разочарование.
Они бегут к лестнице и видят спускающегося оттуда Вампира.
— Двоих убрал, — сообщает он. По условленному ранее договору они не считают охрану — только заказанных людей.
— И Макс двоих снял, — добавляет Леха, и Вампир открывает рот, словно хочет что-то сказать, глядя на Макса, но ничего не говорит.
Макс отвечает равнодушным взглядом, потом поворачивается к выходу.
Дело сделано, надо уходить.
На пляже их ждет катер — небольшой, но с мощным мотором, он качается на волнах возле мостика, тянущегося от берега в море метров на двадцать.
За штурвалом Тимур; когда ребята перепрыгивают один за одним на катер, он отчаливает от мостика и берет курс в открытое море.
Туда, где их ждет прогулочная яхта — они же туристы, и по плану у них сегодня экскурсия на какой-то остров.
Макс сидит возле борта, ловит ладонью вылетающие из-под кормы брызги и улыбается.
Только улыбка его больше похожа на оскал. Так, наверное, улыбается волчонок, впервые в жизни отведавший вкус своей собственной добычи.
В тот день Лена не решилась позвонить Максу — было и стыдно, и страшно. Она набрала его номер только на следующий день, когда узнала, что он не пришел на занятия.
Известие о том, что Макс уехал в Москву по какому-то неожиданно подвернувшемуся контракту, повергло ее в шоковое состояние. Она сначала не поверила этому, думая, что ее обманывают, но, поговорив несколько минут с мамой Максима, она поняла, что женщина даже не подозревает, что произошло за день до этого. Самое плохое было то, что не было никакой возможности связаться с Максом.
