Выскочил убегавший за инструментом мужичок в спортивном костюме, в тапках на босу ногу, с горящими возбужденно глазами.
– Фигурист наш горит, бабка Марфа! – пояснил старушке и бросился к двери: – Ну-ка, ребята, дайте место! – Потеснил Щербака и Демидыча, ловко вставил ломик в зазор между дверью и стеной чуть повыше замка, коротко, но сильно ударил по нему молотком.
Ломик втиснулся немного, и мужичок ударил сильнее, теперь уже с бульшим замахом. Лом втиснулся глубже, заставив неприступную дверь жалобно скрипнуть.
– Еще немного, родной! – взмолился Щербак.
Языки пламени подбирались ближе, облизывали дверь где-то на одну треть. Мужичок двумя профессиональными ударами вогнал лом до состояния рычага и навалился на него всем телом.
Дверь со скрипом начала поддаваться.
– Дай-ка мне! – перехватил инициативу Демидыч.
Под его мощным натиском затрещала дверная рама, отскочила огромная щепка и, наконец, утробно ухнув, непобедимая дверь сдалась. Резко распахнулась настежь, едва не сбив Щербака и добровольного помощника.
И сразу же, отбрасывая людей назад, наружу вырвалось жаркое пламя. Дверь вспыхнула вся, из квартиры повалил густой дым, в его клубах мелькали желто-оранжевые языки.
– Твою мать... – в сердцах выругался Демидыч, закашлялся.
– Простыни... Дайте простыни! – Щербак заметался глазами по любопытно шушукающимся соседям. – И смочите их водой!
– Рая, простыни! – поддержал его хозяин инструмента.
Женщина, выглядывавшая из его квартиры, послушно покинула наблюдательный пост. Вернулась спустя минуту с мокрой простыней в руках. Еще один сосед, полный очкарик неопределенного возраста, услужливо протянул вторую.
В одно мгновение сыщики набросили на себя простыни, глубоко вдохнули и один за другим ворвались в горящую квартиру...
...Иван Данилович сокрушенно смотрел вслед растворившимся в дыме и пламени мужчинам. Его героические действия по спасению местной знаменитости ограничились вскрытием двери. С одной стороны, он ощущал неудовлетворенность, незаконченность в данном случае своих действий. С другой – не было особой охоты лезть в пасть огню и рисковать жизнью. Геройство геройством, а осторожность никогда не помешает.
– Пожарных... пожарных вызовите! – вспомнил он, воодушевленно понимая, что еще может оказаться полезен.
– Да вызвал уже, – значительно заявил очкарик, давний партнер Ивана Даниловича по шашкам и домино Олег Владимирович Куценко.
Пламя с треском пожирало деревянную дверь Панова, грозя перекинуться на соседние. Иван Данилович ощутил резкую потребность проявить себя самым решительным образом, что означало взять командование в свои руки.
– Несите воду! – выкрикнул он, но голос сорвался, и вышло не совсем красиво. – Иначе сейчас все погорим.
Его послушали и вскоре на площадку выволокли два ведра и тазик, до краев наполненные водой. Вынесла кастрюльку и бабка Марфуша. Ведрами облили дверь фигуриста, сбили пламя. Содержимое тазика и кастрюльки выплеснули в горевшую квартиру, что оказалось, естественно, жалкой каплей для бушевавшего в ней огня.
– Еще! – приказал Иван Данилович и почувствовал, как голос его окреп, приобрел твердые нотки.
Когда очередной порцией воды окончательно потушили дверь, появились пожарные.
Четыре человека в огнеупорных костюмах и шлемах протащили на площадку толстый резиновый шланг, направили его в полыхающее и дымящее чрево квартиры, крутанули вентиль... Мощная струя пены ударила почти бесшумно, заливая все далеко впереди себя снежно-белыми хлопьями.
– Там люди! – поспешил сообщить Иван Данилович.
Это было последнее, что он мог сделать во вновь сложившихся обстоятельствах.
Дым резал глаза, мешал отчетливо что-либо разобрать. Вовсю разошедшийся огонь быстро высушивал простыни, начинал обжигать лица и руки. Но Щербак и Демидыч старались этого не замечать. Оба понимали, что времени у них в обрез. Главное – найти и вытащить из этого безобразия своего подопечного.
– Демидыч, давай на кухню, а я в комнату! – прокричал, перекрывая треск и завывание, Щербак.
Напарник не ответил, коротко кивнул и свернул из прихожей направо, к кухне. Его белая, похожая со спины на привидение фигура расплылась в густых клубах дыма. Щербак метнулся вперед, пересек квадратный холл и тоже повернул направо, в гостиную.
Балкон походил на огромный костер, какие разжигали в пионерских лагерях при закрытии смены. Щербак их хорошо помнил, только сейчас костер этот не весело потрескивал и дарил радость, а зловеще гудел и внушал животный ужас. Бегло оглядев просторную комнату, наполовину скрытую дымом и раскрашенную ярко-желтыми лепестками огня, сыщик пришел к выводу, что Панова здесь нет. Следовало, не теряя времени, осмотреть другие. Их оставалось две. Если, конечно, Демидыч не обнаружит фигуриста на кухне...
Раздавшийся сзади грохот заставил Щербака вжать голову в плечи и обернуться уже у самого выхода из гостиной. Дорогой ковер, занимавший одну из стен, шумно обрушился на диван, накрывая своими обгоревшими лохмотьями его зеленую обивку и бесповоротно ее уничтожая. С грохотом рухнул багет.
И в эту самую минуту, сбивая пламя, с улицы ворвалась тугая струя пены. Щербак понял, прицельно били из брандспойта подоспевшие пожарники, и кинулся к Демидычу.
Тот появился из дыма, как призрак, прохрипел, облизывая пересохшие губы:
– Нет его там... И в ванной нет...
– А в туалете смотрел?
Вместо ответа Демидыч отступил и с разворота пнул ногой ближнюю дверь. Та распахнулась внутрь, едва не слетев с петель... Ни на унитазе, ни рядом с ним никого не было.
– Остались две спальни! – заключил Щербак и дернулся было к еще двум дверям в противоположной стене холла.
Влетевший с площадки столб пены сбил его с ног, а напарника заставил вжаться в стену. Вслед за этим появились люди в касках и огнеупорных костюмах. Первый зло выкрикнул:
– Жить надоело? Спасатели хреновы!
Демидыч огрызнулся:
– Вас пока дождешься!.. Туши лучше, тут хозяин где-то.
Пожарные дело свое знали, а потому быстро справились с огнем, на совесть залив жилье Панова густой белой массой. Теперь можно было более-менее свободно и безопасно подобраться к оставшимся необследованными комнатам.
Они пострадали меньше, а крайняя спальня так вообще осталась почти не тронутой огнем. Обгорела только дверь. Поочередно заглядывая в них, сыщики сделали сногсшибательное открытие в стиле Копперфильда: Алексея Панова не оказалось и здесь, он самым загадочным образом исчез, как будто просочился вместе с дымом, перейдя в парообразное состояние, на улицу.
– Ну, блин, дела! – Демидыч озадаченно почесал затылок.
– Мы же все время за подъездом наблюдали... и окнами, – добавил не меньше его ошарашенный Щербак.
– Значит, плохо наблюдали, – угрюмо резюмировал Демидыч и двинулся к выходу. – Пошли, больше тут делать нечего.
– Есть чего. – Щербак дернул напарника за рукав и вернул в почти не пострадавшую от огня спальню. – Думаешь, это все сам хозяин устроил?
В комнате присутствовали явные следы обыска. Может, и в остальных помещениях они были, но там огонь набезобразничал, а потом пожарные еще добавили, и в глаза ничего особенно не бросилось. А здесь – отодвинутые от стен шкафы, криво лежащий на кровати матрас, скомканные в большой куль покрывала,
