информации… Одного из. А если мы все вместе?
– СОГЛАСЕН.
Робот немного пожужжал и кивнул, Олес убрал пятерню с розданных карт. Посмотрел свои и сбросил все пять. Все пять!!! Сварог понял, что они проиграли. На этот раз окончательно. Робот же сбросил две и замер.
– В прошлый раз первым ход делал я, теперь ваша очередь, прекрасная база Лар’Ант, – выделяя каждое слово, проговорил Олес. – Только предупреждаю, сильно не рискуй, я имею все основания получить из колоды оч-чень сильную карту…
Сварог проверил это заявление на правду и осознал, что наследный князь бессовестно врет. Сварог не сомневался, что внутри спрятанного где-то в недрах базы мозга давно проведена кропотливая аналитическая работа, все мышечные реакции попавших в плен давно отсканированы, и самомыслящий центр при желании теперь запросто может работать детектором лжи. Но в памяти сидела еще одна карточная заповедь: «Никогда не говори играющему под руку», и Сварог сдержался от того, чтобы посоветовать Олесу покинуть стол.
– Я ХОЧУ УВЕЛИЧИТЬ БАНК. КАКУЮ СТАВКУ ВЫ ПРИМЕТЕ?
– Ну-у… – задумался Олес, – при таком банке – только нашу свободу, – и сузил глаза до тончайших щелочек.
– НО Я НЕ МОГУ НАРУШИТЬ ПРАВИЛО «ДЕВЯТИ».
– Ты можешь скопировать на свободные восемь мест файлы с информацией о любых из прежних пленников, – быстро подсказал Сварог, за время таларской жизни начавший по мелочам разбираться в компьютерах. – Не думаю, чтобы тебя ждала перекрестная инспекция.
Робот пожужжал дольше обычного и выдал решение:
– СОГЛАСЕН. УВЕЛИЧИВАЮ БАНК НА ВАШУ СВОБОДУ, – и получил из дрожащих рук Рошаля две карты в замену.
Напряжение в зале было почти осязаемо.
– Командир… – Олес повернулся к Сварогу всем телом…
– Я ставлю стох и все шпаги, – гробовым голосом, при полном молчании остальных сообщил Сварог и повернулся к князю: – Но прежде чем посмотришь, дай-ка мне на минутку твои карты… Так, просто на счастье.
На самом деле он собирался применить магическую силу, чтобы превратить карты Олеса в тузовый покер. Вероятность маленькая, Сварог никогда не пробовал делать что-либо подобное… Но что еще оставалось, как не сжульничать, черт побери, а?!
– Отставить, командир, – спокойно прошептал Олес. – Я знаю, что делаю. Вскрываемся!
Он получил из предательски дрожащих рук Сварога пять карт.
Тут же и вскрылись.
У робота были три семерки и две дамы.
Олес принялся по одной выкладывать свои карты.
Валет… валет… валет… валет… И шестерка пик: джокер.
Мгновение ничего не происходило: все тупо смотрели на стол. Потом тишина взорвалась оглушительным ревом.
– «Пять картинок»!!! – Пэвер со смаком отвел душу, съездив кулаком по столу. – «Пять картинок», клянусь Наваковым жезлом!
– Вы проиграли, уважаемый центр, – спокойно сказал Олес.
– Я ПРОИГРАЛ, – после затяжной паузы согласился компьютер. – ИГРАЕМ ЕЩЕ. Я СТАВЛЮ КЛЫК ЗВЕРЯ И ВЕСЬ ЖЕМЧУГ.
– С удовольствием… – потер вспотевшие ладони Олес и принялся сгребать банк со стола. – Но мы очень торопимся. Как-нибудь в следующий раз. Соизволь-ка открыть выход.
Пауза.
– Ты не понял? – повысил голос князь. – Я выиграл! Ты поставил нашу свободу, мы забираем ее. Открыть выход!
Где-то далеко раздался заунывный скрип: двери форта заскользили в стороны, и в зале как будто даже стало светлее. Да нет, показалось…
Пауза. Наконец:
– Я ПОНЯЛ, ПРИМ-ШТУРМАН. ТУТ НЕТ НИЧЕГО НЕПОНЯТНОГО. КРОМЕ ОДНОГО… КАК ВАМ УДАЛОСЬ?
– Это, душа моя, называется
– Я ЗАПОМНЮ, ПРИМ-ШТУРМАН… ВЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВЫИГРАЛИ, И У МЕНЯ НЕТ ДОСТАТОЧНЫХ ОСНОВАНИЙ ЗАДЕРЖИВАТЬ ВАС…
Пожалуй, ни Сварог, ни кто-либо из его экипажа ни разу в жизни не бегал так быстро. Опомнились, лишь оказавшись снаружи, под лучами солнца, перевалившего зенит и теперь медленно сползающего к горизонту. Как, оказывается, хорошо, когда ни вони гнилого мяса, ни желтушного света пыльных ламп, ни давящей тяжести потолка и стен – зато есть день, орущие птички и весь Граматар под ногами…
С траурным скрежетом бункер сомкнулся и вновь превратился в единое целое.
– Кстати, я забыл тебе рассказать еще одно карточное правило, – тихо сообщил Олес базе. – Никогда не играй чужой колодой…
И дрожащей рукой сделал в сторону бетонного монолита неприличный жест. По лицу его градом катил пот – он только сейчас позволил напряжению вырваться наружу. Чуба молча обняла его.
– Князь… – шумно дыша, сказал Рошаль и ухватил наследника за рукав. Пожалуй, впервые за все время знакомства он назвал Олеса княжеским титулом. – Князь, вы знаете, как я относился к вашим увлечениям там, на Атаре… Но то, что вы сделали сейчас, для нас… Это, князь…
– Расслабьтесь, мастер Рошаль, – отмахнулся Олес, обеими руками вытер лицо и вдруг произнес с хамоватыми интонациями: –
Сварог недоуменно пожал плечами.
– Я же умею отличать правду от лжи. И когда ты сбросил все пять…
– Капитан, капитан… – вздохнул Олес и покачал головой. – Это же
«М-магия, чтоб ей…»
– Клык и гикорат верни, а? – хмуро сказал Сварог.
– Спасибо, Олес, – вставила свое неласковое слово Кана. – Но не пора ли нам побыстрее отсюда…
Со стороны чащи-просеки донесся жалобный вой: давешние тарки учуяли вновь появившихся на поверхности земли людей.
– Вот ведь твари, – пробормотал Пэвер, – всех птиц распугали… Теперь нас можно отследить, как по флажкам…
– Это не они вспугнули птиц, – внезапно насторожилась Чуба. – Это люди. Я чую. Идут быстро… сюда…
Произносить догадку вслух не понадобилось, все и так понимали: кто-то уверенный в себе и крайне отважный – а может быть, упрямый и крайне отважный, а может быть, крайне глупый и капельку отважный – продирается сквозь чащу по их следам настолько торопливо, что поневоле распугивает местную крылатую живность. Явно не медлительные полувампиры. И хотя с каждым мигом загадочный похититель Ключа удалялся все дальше, прежде следовало вдумчиво изучить новых участников маршрута… Как говаривал старшина курсантской роты Андрей свет Васильевич со странной фамилией Стефанкив в становящемся все призрачней земном прошлом Станислава Сварога: «Поспих потрибен тилькы пры ловли гнид та ще пры упэрэжаючим термоядерним удари…»
Подчиняясь взмаху руки Сварога, отряд спешно покинул открытую площадку перед бетонным
