Когда миссис Уилсон вошла в гостиную миссис Вельзевул, она увидела, что все население Саншайн- террас сидит в клетках. Миссис Роуз выглядела растерянной и подавленной, не говоря уже о том, что она продрогла до костей в облаке жидкого азота. Миссис Трент ругалась, угрожающе размахивая зонтиком. Миссис Патрик из дома номер семнадцать спорила со стоявшим неподалеку всадником апокалипсиса. Миссис Солти из дома номер девять безудержно рыдала.
Мистер Уилсон находился в переднем ряду. Черты его лица были искажены страхом, и он смотрел на свою жену с молчаливой мольбой. Миссис Уилсон быстро отвела взгляд. Ей стало не по себе. Предательство - вот что самое худшее в такие моменты. Предательство, неизбежное потому, что вся ее жизнь была построена на лжи.
- Я знала, что вы вернетесь, - заявила миссис Вельзевул, развалившись по-царски в судейском кресле, стоявшем в углу, за вешалкой для шляп. Кресло возвышалось над скамейками, чтобы дьяволице было удобно наблюдать за неугомонными чертями, исполнявшими обязанности присяжных. За ее плечом стояла Смерть с косой. - Вы никогда не могли устоять перед моими предложениями.
Миссис Уилсон улыбнулась мрачно и понимающе. Было ли это слабостью? В конце концов, она была такой, какой Он ее сотворил - по образу Своему, из праха земного, ребра Адама и живого дыхания. Так чью же слабость она олицетворяла? Ее всегда поражало, что Бог наделил человечество единственным недостатком, которым обладал Он Сам, а затем оставил людей без присмотра, чтобы насладиться Своим творением. Когда же люди совершили ошибку, Он допустил, чтобы их судили за это. Свобода воли казалась слабой отговоркой, коль скоро порок был запрограммирован в человеческой природе.
Ева достала яблоко из кармана и подняла его так, чтобы всем было видно. Огненный поток, струившийся вниз по обоям, потускнел в золотом сиянии, чертенята-присяжные притихли, мрачные песнопения умолкли. Казалось, пространство свернулось вокруг Евы, так что в комнате остались только она, миссис Вельзевул и яблоко.
Миссис Вельзевул наклонилась вперед в судейском кресле. Она выглядела встревоженной.
- Оно по-прежнему у вас? - промолвила она. - И Адам тоже здесь, как я понимаю?
- Теперь Адам не имеет к этому никакого отношения, - покачала головой миссис Уилсон. Она заметила, что миссис Вельзевул напряглась и в ее глазах промелькнуло беспокойство.
- Надеюсь, вы не собираетесь использовать его? - поинтересовалась миссис Вельзевул. - Это уничтожит нас обеих.
Миссис Уилсон поцеловала яблоко, а затем впилась зубами в мякоть плода. Стены комнаты дрогнули. С потолка посыпалась штукатурка. Проклятые духи издали вопль. Черти кувырком полетели на пол. Вращение Вселенной замедлилось. Время замерло.
- Да будет тьма, - сказала миссис Уилсон. И увидела, что это хорошо.
На кухне дома номер восемь Ева полоскала посуду в лимонном растворе и поглядывала в окошко, за которым виднелся совсем другой сад. Он был пышным, новым, золотым и безмятежно купался в теплых лучах молодого солнца.
В нем не бродили потусторонние кошки и не было порталов, ведущих в иное измерение, вроде тех сине-зеленых воронок, которые вращались за обветшалым деревянным навесом миссис Вельзевул. И самой миссис Вельзевул тоже не было, во всяком случае пока.
Ева прошла в гостиную, где на сервировочном столике все еще стояли чашки миссис Роуз и миссис Тейт. Хмурый Адам расположился в ее кресле перед телевизором. За окном, выходившим на Саншайн-террас, не было видно ни души. Улица была пуста, как и весь мир.
- Ты могла бы оставить мне мою блондинку, - буркнул Адам. - Нам было хорошо вдвоем. У нее была грудь Венеры.
Ева вздохнула:
- Возможно, когда Бог снова создаст людей по Своему образу и подобию, ты найдешь женщину, похожую на нее.
Она сняла фотографию мистера Уилсона, висевшую над камином, и протерла рамку от пыли. В уголке ее глаза появилась одинокая слезинка. Сможет ли она воссоздать его таким, каким он был? Будет ли он другим? Сможет ли новый мистер Уилсон полюбить ее?
- А может, и не найдешь.
Адам покачал головой:
- Женщину с такой грудью, как у нее, мне больше не отыскать. - Он встал и взял пальто. - Что ты будешь делать дальше, Ева?
- О, я останусь здесь до следующего раза. Проблема в том, что, пока Он творит людей по Своему образу, следующий раз неизбежен.
- Хочешь, я возьму яблоко? Я могу отдать его обычным людям, разумеется, когда они появятся.
Ева усмехнулась:
- Думаю, на этот раз я сохраню его у себя, ради безопасности всего человечества.
Она открыла дверь, и Адам прошаркал мимо нее к своему «саабу».
- В конце концов, - добавила она, - тут и кусать-то нечего.
