Летательное средство меня послушалось! Я ликовала, в то время, как в голове билась настойчивая мысль, что происходит нечто странное. Учебные метлы так не летают. Эта словно жила своей жизнью.
Я торжественно пронеслась мимо Горжины, чье искаженное яростью лицо меня здорово развеселило, но тут мое необычное средство передвижения опять решило действовать самостоятельно. Оно поднялось выше, промчалось мимо западной стены университета, так близко, что я задела ее башмаком, выписало петлю над озерцом, и вдруг резко остановилось. Не ожидая ничего подобного, я выпустила метлу из рук и с ужасающей скоростью начала падать вниз.
Земля неумолимо приближалась. От собственного дикого вопля у меня заложило уши, и я зажмурила глаза, ожидая смертельного 'поцелуя' с поверхностью.
До меня, как сквозь вату, доносились ужасные ругательства и причитания Горжины, что-то возбужденно выкрикивали другие студенты. Я мысленно прощалась со всеми.
И вдруг все прекратилось.
Внезапная тишина и странный покой привели меня в чувство. На самом деле, прощание с жизнью что-то затянулось! Я открыла глаза и громко завопила.
Я парила в нескольких метрах от земли и не думала падать! Более того, мне было настолько комфортно и удобно, словно я всю жизнь этим занималась!
Ко мне подбежала запыхавшаяся Горжина, за ней мчались мои друзья. Кегуи со счастливой, но несколько дебильной улыбкой, Утаки с вытаращенными глазами, остальные в разной степени изумления. Профессорша подошла ко мне и, подняв голову, с тщетно сдерживаемой яростью, задыхаясь, выговорила:
— Ташуля…Вы…Вы…Вы меня убьете когда-нибудь! Или вас кто-то прикончит из преподавательского состава, исключительно ради собственного спокойствия. Что вы творили с метлой?! Учебные пособия не рассчитаны на такие скорость и трюки! Я обязана доложить об этом вопиющем нарушении правил декану! Но…
Тут она расплылась в широчайшей улыбке, которую я никогда у нее не видела:
— Не стану! Ибо вы великолепно спланировали с метлы! Когда вы успели освоить воспарения в воздухе?! Ах, это прекрасное зрелище! Вы так уверенно держитесь! Поздравляю, Ташуля! У вас большой талант, большой! Полеты в воздушном пространстве без вспомогательных средств изучают на пятом курсе, и то, обзорно, поскольку левитацию осваивают единицы, а вы преуспели самостоятельно! Я впечатлена!
Она повернулась к остальным:
— Учитесь, господа студенты! Ташуля сегодня приятно поразила меня!
Она еще что-то вещала про успехи в учебе и прочую ерунду, а я, тем временем, пыталась спуститься на землю. Когда мне это удалось, у меня вырвался счастливый возглас. Какое счастье, стоять на собственных ногах! А то, бултыхаться в воздухе, все-таки радости мало, что бы там не говорила Горжина!
Возбужденные и уставшие от сильных переживаний, студенты нашей группы плелись по коридорам, едва переставляя ноги.
Заворачивая за угол, я услышала вопрос профессорши, обращенный ко мне:
— Ташуля. У вас в роду есть потомственные ведьмы? Почему вы сразу не сказали, еще при поступлении в университет?
Я тяжело вздохнула и честно ответила: — Профессор, да нечего говорить. Я из самой обычной семьи, родители даже фокусы не умеют показывать. Только бабушка обладает некоторыми магическими способностями, но они слишком слабы… Она и в университете не училась.
— Странно, — Горжина с сомнением покачала головой. — У вас ведь и внешность подходящая, в самый раз для ведьмы, рыжие волосы и зеленые глаза. И никого нет в роду? Удивительно. Что ж, я попробую разобраться в вашем феномене. А зачет по моему предмету вы получили. Удачи.
Что интересно, но летать в воздухе я не прекратила. Мне теперь доставляло особое удовольствие вываливаться из окна собственной комнаты и парить, подхваченной потоками воздуха, в окружающем пространстве. На меня и внимание-то перестали обращать, у нас народ привычный к чудесам.
Я еще пару раз встретилась с Тетсой, что вызвало бурное неудовольствие Кегуи, но поскольку последний не торопился действовать, я решила больше не тратить на него свое время.
Однако вскоре произошло нечто, перевернувшее наши с ним странные отношения.
Приближался день зачета по боевой магии. Нервничала я ужасно. Ну, естественно, я ведь даже не занималась! В самом деле, какой смысл заниматься тем, что все равно не получается?
Вся надежда оставалась на те заклинания, которые Мергивок оставил мне в тетради. Я их внимательно изучила (у парня явный талант, расписал он их превосходно!) и решила применить на практике. Вот только я не учла, что способности демона и мои собственные, значительно отличаются по магическому потенциалу, их и сравнивать нельзя.
Зачет проходил в специальном зале, изолированном от остальных помещений. Неизвестно ведь, что тот или иной студент выкинет, не все такие способные, как Утаки или Кегуи. Лучше не рисковать.
Вонтерфур, прохаживаясь мимо нас, с назидательным видом читал нравоучения. Второй час подряд. Не удивительно, что мы клевали носом. Однако последние слова услышали все.
— …таким образом, достигая успеха. Но вернемся к нашим делам. Зачет мы проведем в несколько иной форме, чем обычно. Я вызываю двоих студентов. Задача одного — обезоружить боевым заклинанием другого, причем сразу же. Принять, так сказать, превентивные меры, напасть первым. А второй, соответственно, должен умудриться выставить защиту. То есть, студенты одновременно будут использовать магию.
Мы встревоженно переглянулись. Очень сложное задание! Хоть бы предупредил заранее, мы бы потренировались! Ну, все… мне не сдать точно. Напасть я еще сумею, демонские заготовки помогут, а вот защититься… я же не боевой маг!
Вонтерфур с удовольствием оглядел наши вытянувшиеся физиономии и торжественно объявил: — Первая пара — Кегуи и Ташуля! В круг!
Я мысленно взвыла. Ну и гад! Почему я первая? Да еще и с вампиром! Мы и так не ладим! Ох, конец мне…
Кегуи, недобро усмехнувшись, вышел первым. Я потерянно побрела за ним и встала напротив.
— Итак, — преподаватель с удовлетворением оглядел нас и продолжил: — Кегуи, используй свою родовую магию для нападения, хочется мне посмотреть, как наша Ташуля справится с нею…
Я не умею! Мне хотелось зареветь от отчаяния.
— Начали! — рявкнул Вонтерфур.
Я не успела даже осознать, что делаю, как стремительно выбросила обе руки вперед, и из раскрытых ладоней вырвалось нечто вроде копья, прозрачного для остальных и чуть голубоватого для меня.
Оно с силой ударило по вампиру, и, покачнувшись, тот плюхнулся со всего размаха на задницу.
Потрясенная собственной прытью, я хлопала глазами, пытаясь сообразить, что натворила. Преподаватель скептически изогнул бровь, похоже, мой демарш вызвал и у него некоторое удивление.
Кегуи же, не торопясь подниматься, вдруг принялся с нарастающей паникой ощупывать челюсти. Потом попытался улыбнуться. Как оказалось, зря.
Присутствующие испытали явный шок, не обнаружив среди рядов белоснежных зубов знаменитые вампирские клыки. Их не было! Вместо них теперь зловеще зияли темные дыры.
Мне стало дурно. Я лишила мое сокровище вампирского орудия труда! От жалости к несчастной жертве моих чар я чуть не зарыдала в голос.
— М-да, Ташуля. Вы превзошли себя, дорогая. Это авторский способ обезоруживания противника? Через выбивание у него зубов? — ехидно поинтересовался Вонтерфур. Студенты весело захихикали.
Я жалобно посмотрела на преподавателя, потом умоляюще — на поднявшегося, очень мрачного вампира. Но тот, метнув в меня горящий яростью взгляд, круто развернулся и, не спрашивая разрешения, удалился. Уже на выходе из зала, Кегуи бросил мне ментальную картинку: он душит меня с перекошенным от отвращения лицом.
Я печально поникла, что ж, он имеет право сердиться. Все… дружбе конец. Как жаль…
— Что ж, Ташуля, вы меня, признаться… гм… впечатлили. Поэтому продолжим с вами далее. —
