президент!»
Заур Кемиров решил, что руководить районом, где строят химзавод, должен другой человек. Заур боялся, что сэр Мартин Мэтьюз не поймет, если к нему обратятся со словами: «Товарищ секретарь!»
В общем, глава района ушел в отставку по собственному желанию, и Чирагский район остался без главы. И вот через пару дней после отставки главы района к Зауру Кемирову приехал Сапарчи Телаев. Он владел в районе заводиком по розливу воды и двенадцатью депутатами.
– Заур Ахмедович, – сказал Сапарчи, – вы знаете, как я предан вам. У меня есть единственная цель в жизни – помогать вам в нелегком деле подъема республики. Чирагский район сейчас без главы. Я подумал, давайте поставим там начальником Ахмеда, и он будет верно вам служить.
– Нет, – ответил Заур.
– Но почему?!
– Потому что Ахмед – муж твоей племянницы, – ответил президент республики, – и служить он будет тебе. Я поставлю в районе своего человека.
Сапарчи ушел очень обескураженный. А Заур и Джамалудин позвали начальника республиканского ОМОНа Ташова Алибаева и попросили его съездить в район и помочь там выбраться дальнему родственнику Кемировых по имени Гимбат.
Тут надо сказать, что главу района выбирал не народ, а районное собрание, в котором было двадцать семь депутатов. И вот в день, когда у депутатов было назначено заседание, Ташов взял Гимбата и двадцать человек из ОМОНа и поехал в район.
ОМОН он оставил у входа в здание, а сам поднялся с Гимбатом в зал заседаний и предложил избрать Гимбата главой района. Но вопреки ожиданиям Ташова, депутаты начали волноваться и кричать, что они не хотят Гимбата, и что это произвол и нарушение демократии.
Ташов очень удивился, когда услышал, что он нарушает демократию. Он взял одного из депутатов, который больше всех шумел, и отвел в соседнюю комнату. Там он встряхнул депутата и несколько раз потер его о стену, а когда депутат свалился мешком, Ташов соскреб его с пола и спросил:
– Почему ты говоришь, что я нарушаю демократию? И почему не голосуешь за Гимбата?
Депутат захныкал и сказал:
– Нам не велел Сапарчи. Он заплатил каждому по десять тысяч долларов, чтобы мы проголосовали за Ахмеда.
Тут Ташов понял, что дело плохо. Он велел своим омоновцам подняться в зал, и они взяли депутатов, свели вниз и рассадили по джипам. После этого джипы поехали в горы. Недалеко от границы с Чечней депутатов вытащили из машин и составили в рядок на полянке со сложенными на затылок руками, а омоновцы в масках стали полукругом, наставив на депутатов автоматы.
После этого Ташов снова попросил депутатов проголосовать за Гимбата, и те на этот раз проголосовали без всякой демократии. Они проголосовали совершенно единогласно, несмотря на то, что руки их были сложены на затылках.
Сапарчи, когда узнал об этом случае, был совершенно взбешен, потому что он раздал больше двухсот тысяч, и получилось, что деньги эти пропали.
Следующим был глава Алагайского района. Звали его Мухтар. Этот человек пробавлялся мелкими взятками и ходил без охраны. Бывали случаи, что он не брезговал решать вопрос за курицу или индюшку.
Мухтар очень не хотел писать заявление об отставке и долго прятался от Ташова. В конце концов его поймали где-то в ресторане. Ташов так разозлился, что нацепил на Мухтара взрывчатку и сказал, что нажмет кнопку, если тот не уйдет в отставку. Мухтар рассудил, что если кнопку нажмут, он все равно перестанет быть главой района, и подписал заявление. После этого Ташов смягчился и выдал ему сто тысяч долларов.
На следующий день, когда глава района сидел дома, к нему зашли вооруженные люди, посадили его в машину и отвезли к Сапарчи Телаеву, который в свое время оплатил Мухтару выборы.
– Как ты смел подать в отставку? – спросил Сапарчи.
Глава района оробел и сказал:
– Они принудили меня силой! Они надели на меня пояс шахида!
Сапарчи понравилась эта идея, и он приказал своим людям взять взрывчатку и нацепить ее на главу района. После этого включили телекамеру, и глава района под запись рассказал о том, как начальник ОМОНа Ташов Алибаев надел на него пояс шахида и заставил уйти в отставку.
Когда Ташов увидел эту запись, он очень рассердился. Они вместе с Хагеном поехали в район, но когда они подъехали к селу, они увидели, что на улице, ведущей к дому главы, стоят люди Сапарчи. Они были вооружены не хуже омоновцев, разве что без наручников на поясе.
Омоновцы высыпались из машин и взяли на мушку людей Сапарчи, а Ташов подошел к их главному и сказал:
– Отвали, или будешь стоять раком.
Люди Сапарчи не захотели стоять раком и расступились, но когда Ташов зашел в дом главы администрации, его там уже не было. Оказывается, за то время, пока ОМОН препирался с охраной «Авартрансфлота», глава администрации успел удрать.
– Как ты думаешь, – спросил Ташов Хагена, – куда он мог побежать?
– Думаю, что он поехал к своему брату, который живет в Ахмадкале, – ответил Хаген, – во всяком случае, это место следует проверить прежде всякого другого.
Тут надо сказать, что брат главы администрации в Ахмадкале жил не в личном доме, а в пятиэтажке. В Ахмадкале было несколько пятиэтажек, которых выстроили, когда в этом месте был какой-то секретный институт. В этот институт тогда завезли русских и немцев, и про него местные жители ничего не знали, кроме того, что в институте пьют молоко и выращивают грибы.
В общем, в начале перестройки институт опустел, а ученые из пятиэтажек куда-то разбежались. Трудно было понять, почему они не хотят жить в таком прекрасном месте, где каждое утро из окон можно было видеть красное солнце, восходящее над снежными верхушками гор, и зеленые сады на горных террасах, но так или иначе, ученые убежали, как тараканы из банки, в которой подняли крышку, а взяли ли они с собой свои грибы или нет, история умалчивает. Известно было только, что они перестали пить молоко.
А в пятиэтажки заселился местный народ.
Вот к этим-то пятиэтажкам, торчащим, как шиш на краю ущелья, и подъехали Ташов с Хагеном. Хаген расставил своих людей под окнами, а Ташов взял четырех человек и поднялся на второй этаж.
Было уже довольно поздно, пятиэтажка спала. Далеко-далеко над острыми скалами светила луна, и развалины института внизу были как лес из перекрученных балок.
Четверо с Ташовом были с оружием и в масках, что же до самого Ташова, то он был человек мирный и оружия не любил. Но когда он увидел, что перед пятиэтажкой лежит целая куча бетонных балок, центнера по два каждая, то он взял одну из этих балок под мышку и пошел с ней наверх.
Ташов поднялся на второй этаж и увидел, что на этаже всего две двери. Направо была старая, деревянная, а налево стальная, свежая. Люди Ташова передернули затворы, а глава ОМОНа размахнулся и саданул бетонной балкой по стальной двери.
В это самое время хозяйка квартиры накрывала на крошечной кухоньке стол, и она так громко стучала ножом, шинкуя капусту, что она не услышала ни шин за окном, ни ботинок по лестнице.
В гостиной смотрели телевизор; тот очень громко рассказывал об итальянской мафии.
Когда Ташов ударил по двери, дверь сорвало с петель и внесло на два метра вглубь квартиры, а за ней влетел и Ташов. И так как квартира была совершенно крошечная, то Ташов, со своей балкой, пролетел через прихожую, зацепился немножко за притолоку и влетел прямо в гостиную.
А балка вперлась в телевизор.
Телевизор взорвался и умер, а вместе с телевизором в квартире умер свет. Хозяйка на кухне отчаянно завизжала и, как была, с ножом, бросилась в гостиную.
Ташов бросил балку, и она упала на тапочек одному из людей в гостиной. В балке было двести килограмм, но человек заорал так, как будто в ней было все четыреста. Когда человек закричал, омоновцы тут же поняли, где он стоит, подскочили к нему и заломили ему руки, а Ташов повернулся к другому человеку, который сидел в кресле, взял его с креслом в охапку и выкинул в окошко, где ждали люди
