номер, да поживее!
Буквально заржав от удовольствия, Дэйв заявил:
– Ладно, так и быть, помогу тебе. – После небольшой паузы он уже серьезным голосом сказал: – Записывай, Алан, но советую тебе быть осторожнее.
– Что ты имеешь в виду? – изумился Алан.
– Да как тебе сказать… Не забывай, что я тебе сказал о ней тогда… Конечно, я шутил, но в каждой шутке есть доля истины. Дейдри девица с фокусами. Тех, кто потерял от нее голову, было немало, но никто так ничего от нее и не добился. Не исключено, что она вообще…
– Что – вообще? – Алан нахмурился. Что Дэйв имеет в виду?
– Вообще не по этой части. – Дэйв странно хихикнул. – Я же тебе говорил, что она феминистка, помешана на правах женщин и мужской гнусности. Очень может быть, что она, как многие особы этого сорта, предпочитает женщин мужчинам и в постели…
После этого разговора у Алана в душе осталось отвратительное ощущение, точно его сунули головой в помойку. Он не хотел верить тому, что сказал Дэйв, но все-таки тот знал Дейдри куда лучше, чем он сам. Хотя Алан вовсе не был человеком, набитым викторианскими предрассудками, он все же не мог подавить в себе бессознательной неприязни к людям, отличающимся необычными сексуальными склонностями. И ему не хотелось думать, что Дейдри из их числа.
Он позвонил ей, едва закончив разговор с Дэйвом. Но к телефону никто не подошел. Алан продолжал свои бесплодные попытки дозвониться до Дейдри весь вечер и вечер следующего дня. Все было безнадежно. Похоже, в квартире никто не жил.
Поначалу он думал, что Дейдри просто почти не бывает дома, занятая работой – интервью или съемками. Алан пытался придумать ей оправдание и объяснения ее отсутствию. Но через пару дней он стал потихоньку заводиться, пока, в конце концов, не пришел в бешенство. Может быть, она просто дает ему понять, что ей на него глубоко наплевать? – думал Алан. Но он-то знал, что должен обязательно ее увидеть! Проклиная себя за то, что ведет себя как влюбленный школяр, Алан, тем не менее, не мог ни работать, ни думать о чем-то ином и все время с тоской смотрел на телефон, точно пытаясь заставить его наконец зазвонить. Он воображал, как поднимет трубку, лениво произнесет «алло» и услышит ее хрипловатый голос; Дейдри, конечно, станет извиняться за то, что долго не звонила, объяснять, что уехала из Лондона. Но телефон глухо молчал.
В конце концов, не в силах больше сдерживаться, Алан наступил на собственную гордость и решил сам поехать к ней домой. Найти дом было совсем не так просто, как ему казалось вначале. Она по дороге из клуба в тот первый раз не сказала таксисту точного адреса, а только описала, как подъехать к нужному дому, как ориентир, назвав Британский музей. Долго кружив по улицам, он наконец добрался до цели. Собравшись с духом, Алан нажал на кнопку звонка под табличкой с ее именем. Звонок громко звонил, но дверь никто не открывал. Его настроение упало до нуля. Однако Алан все же решил ждать ее до победного конца.
Прошло уже больше трех часов. День приближался к вечеру, когда он увидел маленькую желтую машину, юркнувшую с улицы в местный проезд. Еще через несколько минут из ворот заднего двора появилась и сама Дейдри. Не многие смогли бы ее узнать сразу. Дело в том, что вся верхняя часть фигуры девушки была скрыта большой картиной в раме, которую она тащила. Но для Алана трудностей в этом не было – он отлично запомнил ее прекрасные ноги.
Он хотел было дождаться, пока Дейдри зайдет в свою квартиру, но не смог удержать себя. Алан вышел из такси и быстро перебежал улицу, чтобы встретиться с ней. Дейдри не могла его видеть, поэтому он, наклонившись над рамой, прогудел неестественным голосом:
– Я слышал, что украли Мону Лизу!
– Алан! – Дейдри не смогла скрыть своего удивления, но он отметил, что она не выглядит и разочарованной. – Вы очень вовремя! Я как раз размышляла, как мне донести это сокровище до своей верхотуры.
Она передала ему картину, оказавшуюся современным произведением в кубистском стиле.
– У вас, Дейдри, что, не хватает картин на стенах? А может быть, вы собираетесь устроить у себя галерею? – проворчал Алан. Картина ему совсем не понравилась.
– Я увидела ее в лавке подержанных вещей и не смогла удержаться.
– Это оригинал?
– Увы, нет. Это автолитография.[6] Она вам нравится?
Алан решил не вступать в искусствоведческую дискуссию с Дейдри и тактично промолчал. Тем временем они подошли к входной двери дома.
– Да, пожалуй, небезынтересно, – наконец решился открыть рот Алан. – Не доставите ли вы мне величайшее наслаждение, позволив донести это несравненное произведение по лестнице до дверей вашей квартиры?
Дейдри рассмеялась.
– Конечно, доставлю. Более того, – она бросила на него игривый взгляд, – вы даже будете соответствующе вознаграждены.
– Я понимаю так, что вы сделаете мне искусственное дыхание способом рот в рот, если мне все-таки удастся добраться до самого верха? – Алан произнес это с такой искренней наивностью, что Дейдри не выдержала и опять прыснула.
Когда они наконец вошли в квартиру, она заставила Алана приложить картину к нескольким местам на стенах, выбирая, где она ее повесит.
– Вы, надеюсь, сумеете вбить крюк в стену? – поинтересовалась она у Алана.
Он протянул руку и высокомерно спросил:
– Где молоток?
