– Это ложь, разумеется, – поспешил он успокоить ее на тот случай, если она вдруг решила, что за время, пока она находилась без сознания, с ней случилось нечто такое, о чем ей следует знать.
– Вы потрясаете меня своей самонадеянностью.
– Да, я взял на себя больше, чем имел право взять. – Эдвард выпрямился. – Должен подготовиться к работе, Вы позволите мне навестить вас завтра вечером?
Коринн смотрела на него во все глаза. Он ждал, зная, что не уснет сегодня – будет всю ночь думать о ней. Однако сегодняшний вечер лучше всего провести без нее и посвятить разгадке тайны, которую представлял собой Куинн. Вот уже несколько ночей подряд эта тайна не давала Эдварду покоя. Завтра он будет свободен от каких бы то ни было обязательств и сможет, наконец, выспаться, что, в свою очередь, позволит ему вернуться к Коринн посвежевшим и, возможно, вооруженным дополнительной информацией. И еще за это время она сможет восстановить силы. Он знал, что сейчас она чувствует себя слабой и беспомощной и от этого нервничает и может совершить опрометчивые поступки. Одно неверное движение может все испортить.
В дверь постучали, и вошла мадам Фуше. Она задыхалась после подъема по крутой черной лестнице. Увидев Коринн бодрствующей, мадам Фуше присела в реверансе:
– Доброе утро, мадам Маршан.
Коринн нахмурилась:
– Доброе утро.
Она все еще не ответила на вопрос Эдварда, и он, пусть неохотно, но все же принял ее молчание за отказ.
– Ей надо давать побольше пить, – сказал он экономке. – Из еды – говяжий бульон и овощи, соли чуть- чуть. Много воды.
– Да, сэр.
Эдвард протянул руку Коринн, и она вложила свою руку в его ладонь. Кожа у нее была тонкой и серой, как бумага, на руках проступили голубые вены. Такая хрупкая и при этом такая сильная. Он поцеловал ее руку и собрался уходить.
Он займется ею потом, когда она поправится. Это еще не конец.
– Где ваши очки? – спросила Коринн.
– Пропали в ночь пожара. Она схватила его за руку:
– Вы спасли меня.
– На самом деле вы сами выбрались из горящего здания. Я всего лишь вас поймал.
– И ухаживали за мной три дня. Спасибо вам.
Он поклонился, высвободил руку и повернулся к двери.
– Я буду ждать вашего прихода, – сказала Коринн едва слышным шепотом.
Эдвард замер, но больше никак не проявил своих чувств. О том, какое он испытал облегчение, знал лишь он сам. Он не мог позволить себе проявления радости, когда имел дело с женщиной, так боявшейся привлечь к себе мужское внимание.
– До завтра, – сказала Коринн.
Дежардан весело насвистывал, открывая дверь в свой кабинет. Он только что позавтракал, и настроение у него было отличное. По досадному недоразумению, когда начался пожар, Джеймс оказался не там, где ему надлежало быть по расчетам Дежардана, что повлекло за собой довольно неприятные последствия для Лизетт. Дежардан не хотел подвергать ее слишком большой опасности, но что поделаешь, если так вышло. Важен результат, и он-то как раз вполне устраивал виконта. Врач заверил его, что Лизетт выживет, и здоровье ее восстановится, и, самое главное, Джеймс так в нее влюбился, что три дня от нее не отходил – сам выхаживал.
Дежардан привык к тому, что фортуна ему благоволила. Взять, к примеру, Фуше. Если он и сожалел о том что снабдил Лизетт прислугой, от которой больше хлопот, чем пользы, то ведь ничего лучшего он позволить себе не мог, не вызывая подозрений у жены. Виконтесса Дежардан была женщиной красивой, слишком красивой для мужчины с такой заурядной внешностью, как у него, но, несмотря ни на что, жена его любила и не потерпела бы, чтобы он завел себе постоянную любовницу или даже интрижку на стороне. О том, что он содержал Лизетт, виконтесса Дежардан не должна была знать, и виконт тщательно хранил эту тайну наряду с прочими, касающимися его не всегда благовидных поступков, имеющих единственную цель – поднять социальный статус их семьи.
Теперь же оказалось, что возраст Фуше сыграл ему на руку, предоставив Джеймсу шанс еще раз сыграть – сочувствовать себя героем, а главное, стать героем в глазах Лизетт.
Виконт как раз успел сесть за письменный стол, когда в дверь постучали. Он улыбнулся дворецкому и сказал:
– Впустите.
Дежардан знал, кто к нему пожаловал, и был готов к этому визиту – эти встречи всегда проходили точно по расписанию.
Через несколько секунд зашел Тьерри:
– Доброе утро, милорд.
– Да, доброе.
Улыбка, которой Дежардан поприветствовал гостя, была вполне искренней. Он успел привязаться к этому человеку за двадцать лет его безупречной службы. Тьерри за это время выполнял много обязанностей: от привратника до курьера. И теперешняя его роль – роль сына господ Фуше – позволяла ему быть в курсе развития отношений между Лизетт и Джеймсом. Несмотря на возраст, Фуше легко приспосабливались к очередной игре, и в одночасье, став родителями взрослого мужчины, не
