«Кто бы мог подумать, что все произойдет так быстро».
Кажется, так?
Что за наивной провинциалкой она оказалась, верившей в порядочность людей. В порядочность мужиков. Идиотка!
Катрин сделала большой глоток. Снизу вверх она сердито посмотрела в глаза Герхарду. Мужчина выглядел очень хорошо, она находила его привлекательным, в этой игре у него был самый большой шанс на победу, несмотря на то, что он об этом не знал.
– А почему ты рассказываешь мне все это? Ведь теперь вся ваша игра коту под хвост!
– Я выбыл из борьбы. – Он указал на свои ребра. – Повернуться и то не могу. Даже если ты сама потащишь меня в постель, я буду сопротивляться.
В глубине души Катрин надеялась, что он назовет другую причину. Скажет, что вся эта игра глубоко противна ему. Но нет, Герхард оказался такой же свиньей, потому что еще большую свинью подложил своим дружкам.
– А как вы пришли к этой идее? Я вообще ни с одним из вас…
– Разобраться в том, кто ты такая, и было главной изюминкой этой истории!
– Теперь у меня нет вообще никакого желания не только объяснять тебе что-то, но даже сидеть с тобой за одним столом. Придется поискать другое место!
– Именно со мной? Потрясающе! Если бы я не рассказал тебе этого сейчас, могло оказаться слишком поздно. Как было с Марлис в прошлом году. Но, правда, та была типичная серая мышка. Дурочка решила, что сможет здесь подцепить себе парня для жизни. Бруно это стоило «ТТ», но речь шла лишь о его отношениях с нами, а она была вообще никто.
– Поэтому его здесь никто терпеть не может!
– Доктор Хвастун из Швейцарии – так его называют. Он еще круче, чем Жан. Стоит миллиарды евро. Не франков.
Катрин отодвинула от себя маленькую закусочную тарелку.
Тотчас явился Эвальд:
– Невкусно? Может, подать сразу горячее?
Катрин глубоко вздохнула.
– Герхард испортил вам аппетит?
– Исчезни, фурия! – наморщил лоб Герхард.
Эвальд ухмыльнулся, изобразил галантный поклон и забрал со стола тарелку.
– Как прикажете, ваша милость!
Катрин смотрела, как, балансируя тарелкой на безымянном пальце, Эвальд удаляется в сторону кухни.
– Вы все здесь сошли с ума!
– Сегодня, когда мы обедали у «Отто», это еще называлось декадентством, – Герхард посмотрел на нее. – Но я готов признать твою правоту. Может быть, хватит исповедей? Давай, наконец, поедим.
– А какие отношения между Бенитой и Руди?
– Она его свояченица. Постоянно стоит у него за спиной. Такой серый кардинал. Ее волнует семейное состояние, которое он просто пускает на ветер, как можно видеть.
– А что же его жена не разведется с ним?
– Любит его и надеется, что Руди вернется к ней, когда у него пройдет этот, как она выражается, сдвиг по фазе.
Катрин поставила свой бокал с пивом и на стол и отстранено смотрела, как медленно тают остатки пены на его стенках.
– Мы, женщины, похоже, совсем посходили с ума. И добавить здесь нечего. – Она заметила, что заговорила громче, и понизила голос. – Разве это по-человечески? Жена безропотно наблюдает, как муж раз за разом устраивает, как сказала Бенита, интронизации своих новых пассий? На ее деньги? Она финансирует его любовниц? А эти девицы… связываются с ним, зная все?
– Кто знает, что он им рассказывает.
Катрин покачала головой. Эвальд принес первое горячее блюдо.
– Может быть, это вам понравится, – произнес он, делая глубокий поклон в сторону Катрин. – Иначе нам, в самом деле, придется позаботиться о том, чтобы у вас за столиком сидел новый сосед!
Герхард пробормотал что-то невразумительное.
– И вообще, – Эвальд указал на шесть пустовавших стульев, – где задержались остальные?
– В публичном доме, – съязвила Катрин. – Вместе им там сподручнее!
Герхард рассмеялся, Эвальд кивнул, а Катрин почувствовала себя обманутой, одураченной.
– Здесь есть разумные, нормальные женщины? – медленно спросила Катрин. – Или только такие игрушки, как Лили, преобразовательницы мира, как Изабелла, и гиены, как Роксана?
– Отчего же? Очень многие!
