– Я и чувствую себя именно тем, кем ты меня только что назвала, – произнес он. – И… у меня такое ощущение, что разрушилось нечто очень важное. – Его указательный палец коснулся чайной ложки Катрин. – Может быть, ты и в самом деле могла бы полюбить меня, – тихо закончил он.
– Я правильно расслышала? Речь идет о тебе?
Катрин отложила ложку.
– Кто любит, тот любит и не спрашивает о том, что чувствует при этом другой. В такой ситуации не ставят свои чувства в зависимость от чувств других. Этого делать никогда нельзя. Или любовь ненастоящая!
Молодой человек опустил голову и смотрел на нее теперь снизу вверх.
– Хорошо, я полюбил тебя.
– Ты просто хочешь лечь со мной в постель, а это нечто совсем другое.
– Это была отправная точка, да, признаю. Но потом все повернулось совсем иначе!
Катрин поморщилась.
– Глупо повернулось!
Его пальцы коснулись ее ладони.
– Не говори так жестоко. Ты ведь не такая!
С губ Катрин сорвался тихий смешок.
– Ты совсем не знаешь, какая я.
Он внимательно посмотрел на нее.
– К примеру, я не совсем свободна, – пояснила Катрин. – У меня есть молодой человек.
Герхард постучал пальцами по столу.
– Ты счастлива… с ним?
– Да, – ответила Катрин и подумала, что вчера на точно такой же вопрос, заданный ей Жаном, ответила отрицательно.
Вчера она не могла быть счастлива, вчера она была словно бушующий океан – неудовлетворенной, неугомонной. Но сегодня она проснулась, слушая голос Ронни, и это принесло ей самые добрые и благодатные чувства. Она не была уверена в том, что любит его. Говоря совсем точно, она вообще не была уверена, что способна на это великое чувство. Но рядом с Ронни ей было лучше всего.
– Он очень честный парень, – произнесла она, чтобы прервать затянувшееся молчание.
– Да, – кивнул он. – Это серьезный аргумент. Ты любишь его?
Он искал встречи с ее взглядом.
– А что такое любовь? – ответила Катрин вопросом на вопрос. – Я, например, не знаю. Я доверяю ему и знаю, что он ради меня окажется здесь, если понадобится. – Она задумалась. – И я могу его терпеть рядом с собой!
Герхард печально усмехнулся:
– Я – идиот!
– Потому что говоришь об этом?
– Потому что я шакал, а не орел! – Он указал на свою грудь. – И правильно, что со мной это случилось!
Она уже почти забыла про его сломанные ребра.
– Может быть, другие также хотят казаться орлами, а на самом деле шакалы?
Герхард задумался, покачал головой:
– Не знаю, о ком ты.
– Оливер.
– Ха! – Он засмеялся. – Оливер покончил с женщинами еще во время своего развода!
– Он голубой? – с интересом спросила Катрин.
– Оливер? Вовсе нет. Просто жажда мести!
– Он совсем не показался мне таким…
– Твое счастье, что ты не попалась в его лапы!
– О небеса! А Жан, Матиас?
– Ты серьезно? У этих вообще все написано на лицах! – Он резко взглянул на нее. – А если ты ничего не заметила, надо было нырнуть глубже!
Катрин стукнула его ложкой по запястью:
– Ты же не позволишь мне это сделать.
– Я же должен как-то загладить свою вину.
Катрин кивнула.
