Виллоу посмотрела на Калеба.
— Ты забыл взять сдачу, — саркастическим тоном сказал Калеб.
На кухонный стол тяжело опустились два вьючных мешка.
Первоначально Бич взглянул на них без всякого интереса. Затем внезапно прищурил глаза и протянул к ним руку. Мышцы его напряглись, когда он приподнял их.
Из его уст вырвалось проклятие, Виллоу невольно вздрогнула.
— Это уж слишком! — рявкнул он, опуская мешки. — Из всех глупостей…
— Это золото с участка Шеннон? — перебил его Калеб.
— Да какая к черту разница?
— Для меня никакой, — согласился Калеб. — А вот для Шеннон разница огромная. Такая же огромная, как разница между вдовой и шлюхой.
Бич со скоростью пришедшей в действие пружины вскочил со стула и прижал Калеба к стене.
— Черт тебя побери, она не шлюха!
— Бич, остановись! — Виллоу схватила брата за руку. Глядя в полыхающие гневом серые глаза, Калеб улыбнулся и произнес почти ласково:
— Ей-богу, я это знаю. Но если тебе хотелось выколотить из меня эти слова, нам лучше было бы выйти на задний двор.
Бич некоторое время продолжал смотреть в глаза Калеба, в которых не мог прочитать ничего, кроме сочувствия, затем сделал глубокий вздох и отступил на шаг назад.
— Прости, — пробормотал он, глядя на свои руки так, словно видел их впервые. — Я едва не наделал глупостей.
— Тебе лучше сесть на свои руки и так посидеть несколько минут, — предложил Калеб.
Бич медленно опустился на стул.
— Если в двух словах, — сказал Калеб, — то в один прекрасный день Шеннон появилась здесь верхом на великолепном муле, ведя на поводу зверского вида собаку ростом с пони.
— Красавчик, — механически пояснил Бич.
— Это, может быть, на твой взгляд, — пробурчал Калеб. — Мне он показался скорее чудовищем… Ну да ладно… Шеннон спрыгнула на землю и попросила меня снять вьючные мешки. Как только я это сделал, она сняла седло с одного мула и переложила на другого.
Бич нахмурился:
— Похоже, она куда-то страшно торопилась… Что-то было не в порядке.
— Я хочу спросить тебя вот о чем. — Калеб помолчал, испытывая, по-видимому, некоторые сомнения. — Ты знаешь женщин, которых зовут Бетси и Клементина?
Бич стрельнул глазами в сторону Виллоу, которая была занята тем, что разогревала для него жаркое.
— Я не могу сказать, что знаю их, — понизив голос настолько, чтобы его слова мог расслышать только Калеб, ответил Бич. — Я даже никогда не видел их. Они живут, кажется, в Холлер-Крике. Это… гм… одним словом, девочки из салуна… если ты меня понимаешь…
— Да, я так и думал.
— А откуда тебе стали известны их имена?
— Их назвала Шеннон.
— Что?!
Калеб сделал глубокий вздох, моля Бога о том, чтобы у Бича хватило выдержки. Если они схватятся сейчас на кухне, то после этого утром готовить завтрак будет негде.
— Получается так, что некто по имени Мэрфи сказал Шеннон, что ее золото не с участка Молчаливого Джона.
— Мэрфи! Этот мерзкий ворюга и кровосос! Я-то думал, что он возьмет золото и заткнется, гнида несчастная!
— Судя по словам Шеннон, ты просчитался не только в этом, — сказал Калеб, заходя за спинку стула, на котором сидел Бич.
— В чем же еще?
— Ты… гм… слишком много ей заплатил.
— О чем ты толкуешь, черт тебя подери?!
Калеб украдкой вздохнул, морально готовя себя к драке, которой явно не избежать.
— Когда Шеннон узнала, что золото не с ее участка, — продолжал Калеб, — она отправилась к Бетси и Клементине, чтобы выяснить, какая существует такса за услуги, которые они оказывают.
— Что?!
Бич вскочил бы снова, но огромные ручищи Калеба навалились на плечи и прижали его к стулу.
— Успокойся и дослушай, — сурово сказал Калеб. — После этого Шеннон вычла из общего количества золота стоимость оказанных тебе услуг, и нагрянула сюда как гром среди ясного неба, чтобы вернуть тебе переплату.
Когда до Бича окончательно дошел смысл всех слов, у него напрочь исчез воинственный пыл.
«Боже мой, сладкая моя девочка! Да разве я когда-нибудь воспринимал тебя таким образом? Ты для меня чище, чем солнечный восход…»
— Она действительно так сказала? — смог наконец произнести Бич.
Калеб кивнул.
— Она считает, что я платил ей так, словно купил ее на ночь? — шепотом спросил Бич.
Калеб, внимательно наблюдая за Бичом, кивнул.
— Не верю! — вдруг решительно проговорил Бич.
Виллоу постучала ложкой, которой мешала жаркое, по сковороде, чтобы сбить прилипшие кусочки мяса.
— А ты верь, — сказала она. — Шеннон не пожелала даже на минуту войти в дом, даже выпить чашку чая.
— Но почему?
— Она сказала, что слишком уважает меня, чтобы шлюха моего брата переступила порог моего дома.
Бич застонал и с такой силой стукнул кулаком по столу, что чашка с кофе подпрыгнула, опрокинулась набок и горячая жидкость залила ему колени. Но он едва обратил на это внимание. Боль, которая рвала его душу на части, не оставляла места для боли телесной.
Резко повернувшись на стуле, Бич встал, сбросив с плеч руки Калеба.
— Я передумал относительно бисквитов, Вилли, — напряженным голосом проговорил Бич. — Сделай бисквитов побольше, чтобы мне хватило их для перехода через горы.
— Но перевал закрыт, — запротестовала Виллоу.
— Бич повернулся к Калебу:
— У тебя все еще лежат снегоступы в амбаре?
— Нет. Они здесь, за задней дверью… Я отправлюсь с тобой до того места, куда смогут дойти монтановские лошади… а уж потом добирайся сам.
— Спасибо.
— Но тебе надо быть чертовски осторожным, когда ты туда доберешься.
— Это еще почему?
— Она была настолько не в ceбe, что как бы не выпустила на тебя эту дьявольскую собаку.
Бич взглянул на шрамы на своих руках и слабо улыбнулся.
— Ну, нам не впервой схватываться друг с другом.
Он схватил куртку и шляпу и двинулся к выходу.
— Как там с запасами еды? — спросил Калеб, когда Бич открывал дверь. — На двоих хватит до конца зимы?
— Я обеспечил Шеннон мясом и продуктами, которых вполне хватит двоим до прихода тепла.
— Вот только ты очень долго соображал, кто окажется этим вторым, — заметила Виллоу.
Дверь с грохотом захлопнулась, а Калеб рассмеялся.
