Они обменялись улыбками и отправились на инаугурацию.
Марий сделал все, что мог, чтобы ублажить италийских союзников.
– Конечно, они не римляне, – сказал он как-то на первом собрании в январские нуны, – но они – самые близкие наши союзники. – Рассуждая о союзниках, он повернулся и посмотрел на Силана: – Сегодня на моем месте мог бы быть любой другой человек. Я просто констатирую факт.
Он сделал паузу, предлагая Силану принять участие в разговоре, но тот застыл в молчании.
– Я просто констатирую факт. И все. Факт, – повторил Марий.
– Ну и успокойся на этом, – устало заметил Метелл Нумидиец.
Марий кивнул и широко улыбнулся:
– Ну, спасибо, Квинт Цецилий! Как же я могу успокоиться, деля консульство с таким выдающимся августом, как ты?
– 'Август' и «выдающийся» – это одно и тоже, Гай Марий, – заметил понтифик Метелл Долматийский.
– Прошу прощения, – покорился Марий, – но Сенат открыт теперь и для таких римлян, кто, как я, не годится ни в «августы», ни в «выдающиеся». Кем я был? И чего достиг теперь? Ни я и никто другой не смог бы сделать это без поддержки наших союзников.
Сенаторы зашумели.
– Враги Рима – враги всей Италии! – выкрикнул Скавр.
– Мы живем в окружении друзей, – продолжал Марий. – Они тоже жители Италийского полуострова, но они – не римляне. И не смогли бы достичь такого могущества и величия без помощи Рима и римлян. Италийских народностей очень много, но все их достижения зависят от успехов Рима и римлян. Хлеб на их столах, вино в их подвалах, даже численность их детей – все связано с Римом и римлянами. Когда не было Рима, всюду царил хаос. Полное разъединение.
Когда не было Рима, на севере полуострова правили жестокие этрусские цари, а на юге – жадные греки. Но не кельты и не галлы!
Мария слушали все, – даже его враги. Для воина он неплохо говорил на римском диалекте, и произношение его немногим отличалось от выговора Скавра.
– Вы, Сенат и Народ Рима приказывали мне – и Италии! – разгромить германцев. Я сделаю это и навсегда освобожу и Рим, и Италию. Обещаю от своего имени и от имени каждого из моих воинов. Наш долг для нас священен. Мы не посрамим серебряных орлов своих легионов и победим!
В задних рядах сенаторов послышались одобрительные выкрики, последние ряды захлопали – даже Скавр. Лишь Метелл Нумидиец не присоединился к аплодисментам.
Марий дождался тишины.
– Прежде чем уйти, я должен попросить Сенат сделать для наших италийских союзников все, что в наших силах. Нельзя, чтобы говорили, будто италийцы сражаются за тех, кто равнодушен к их судьбе. Германцы угрожают всем жителям полуострова в равной степени. И мы все вместе должны с ними бороться, И я хотел бы с полным правом обещать союзникам: никогда, до тех пор, – пока жизнь теплится в этом невыдающемся теле не-августа – никогда ни римляне, ни италийцы не отдадут свои жизни на поле боя. Но сегодня, скажу я, чтобы защитить родину, всем нам приходится сражаться. Обещаю вам, скажу я, что буду относиться к вашим жизням более бережно, чем к своей собственной.
Аплодисменты возобновились. Не хлопали только Метелл Нумидиец и Катулл Цезарь. Марий продолжал:
– Я хорошо изучил ситуацию. Мы, Сенат и Народ Рима, берем тысячи воинов у наших италийских союзников и посылаем их, словно рабов, через контролируемые нами земли Средиземноморья. Многие из них трудятся на наших фермах, отрабатывают долги на наших землях в Сицилии, Сардинии, Корсике и Африке. Вот как это выглядит. Но это несправедливо! Если мы не принуждаем римлян работать за долги, значит, не должны принуждать и союзников. Да, они не римляне. Да, они никогда не смогут стать ими. Но они – наши братья, они живут на Италийском полуострове. Пристало ли римлянам продавать своих младших братьев в рабство?
Несколько сенаторов попытались протестовать, но Марий не дал им высказаться.
– Пока я не дам нашим земледельцам германских рабов вместо италийцев, пусть они поищут где-нибудь других. Мы должны освободить рабов италийского происхождения. Они – наши союзники и должны быть свободны! Пусть вернутся домой и, вспомнив свой долг перед Римом, вступят в легионы. Я не имею сейчас в виду капите цензи. Но и для них можно подыскать работу получше, чем на полях. У нас сейчас только один источник военной силы. И моя армия готова принять бывших рабов. История знает достаточно примеров того, что италийский воин ни на йоту не отличается от римского. А в будущем Рим увидит, что и предводители италийских племен ни на йоту не отличаются от властелинов Рима!
Он вышел на середину зала.
– Я хочу получить на это разрешение, сенаторы! Вы дадите его мне?
Это был кульминационный момент. Что-то кричали Метелл Нумидиец и Метелл Долматийский, Скавр, Катулл Цезарь… Но их никто не слушал.
Позже, прогуливаясь у дома Мария, Публий Рутилий Руф спросил:
– Каким образом ты собираешься уговорить на это решение землевладельцев? Ты знаешь, сколько рабов-италийцев работает на их полях?
Марий пожал плечами:
– Мои люди уже готовят почву. Я знаю, что таких рабов очень много. Но на Сицилии, к примеру, на полях работают, в основном, греки. В Африку я послал вместо италийцев других рабов. Король Гауда – мой клиент, и у него не было выбора. Труднее всего придется на Сардинии: там все рабы – италийского происхождения. Но нового наместника – Тита Альбуция – можно будет, думаю, уговорить.
