По спине его пробежал смертный холодок: вот оно, прощальное чувство. Дерзкий ответ, резкое движение, грубое, оскорбительное слово и… Он физически ощутил удар пули, знал, что это такое, видел смерть в двух шагах от себя, сам посылал ее нескольким уже людям. Неужели пришла его очередь?! Ах, жаль, что его стволы не могут тут заговорить!..
— Ну! Рассказывай! — велел Джаба. — Только правду. Мы должны знать ее. Мы заплатили тебе хорошие деньги… Ну!
Койот снова посмотрел на Валентину — мачеху трясло с головы до пят. Даже подол ее коротенького халата вздрагивал.
— Говори все как было, Паша, — попросила она плачущим голосом. — Они же убьют нас, ты разве не видишь, что это за люди?
— Мы нормальные люди, Валентина! — зло обронил Джаба. — Мы поверили вам, мы купили машину… Я знаю, что она не из магазина, но с мокрухой мне «КамАЗ» не нужен.
— Так получилось, Джаба, — пролепетал Койот. — Мы не собирались водилу мочить.
— Рассказывай, как было. — Джаба передернул затвор пистолета. Теперь все поняли: выстрелит. Никто уже и ничто его не удержит.
Во рту у Койота пересохло. Плохо слушающимся языком, и оттого невнятно, он сказал:
— Валентина ушла… Мы водилу вдвоем с Жориком задушили. И закопали там, в лесу…
— Почему сразу не сказал?
— Ты бы не взял машину, Джаба. А мне деньги были нужны. Очень.
— Сволочь! — Махарадзе размахнулся и рукояткой пистолета ударил Койота в голову. Тот пошатнулся, упал. Лежал на полу, чувствуя, как по лбу и щеке течет кровь.
Валентина схватила полотенце, села перед ним на корточки, промокала кровь, приговаривала:
— Ой, да что же это делается-то, люди добрые?! Ребята, вы с ума посходили… Разве так можно? Зачем же друг дружку убивать? Надо что-то придумать с этим «КамАЗом», полюбовно разойтись…
— Как «полюбовно»? — не выдержал Гога. — Ты знаешь, сколько «лимонов» мы ему отдали? Нет?
А ты спроси!.. Давай деньги назад, Павел, мы уедем. Нам все равно теперь бежать надо. Нам сказали в ГАИ, чтобы мы завтра пришли. А что мы скажем? Номера на машине перебиты, ее могут опознать. Каждый шофер свою машину знает.
— Они же замочили водилу, генацвалы, — вставил отец Павла. — Кто «КамАЗ» опознает?
— Он же не по космосу на нем летал! — заорал Джаба. — Другие люди машину знают. Где он работал, этот шофер?
— Не знаю, — отвечал Койот, к которому был обращен вопрос. Он уже поднялся, сел, сам уже вытирал кровь, а Валентина помогала ему, советовала: «Ты подержи на ранке-то, Паша. Кожа пробита…»
— Он из какого-то района в город приехал, — продолжал Койот. — В больницу, к матери. Валентина в кабине сидела, а мы с Жориком в кузов залезли, там спрятались. Я с ним не разговаривал.
— А документы?
— Техпаспорт вам отдали. Я даже фамилию не помню водили этого. Сашка… Александр Климушкин, что ли? Не помню!
— Ладно, это сейчас уже не так важно. — Джаба не выпускал из рук «Макаров», хмурился. — Хорошо хоть нас менты не загребли, а только машину. Уверены, что мы придем за «КамАЗом»…
Спросил братца:
— Ну что, Гога, будем с ними делать? Мочить?
— Деньги пусть вернут, — сказал тот рассудительно. — Грех на душу не бери, Джаба. Мы — коммерсанты, не убийцы. Это вот они убийцы, вся их семья. Грязные свиньи. Обманули нас!
Джаба подскочил к Койоту, пнул его.
— Деньги давай! Ну! Живо! Поднимайся!
— Джаба… Ну, мы же потратили… — Койот, держа полотенце на голове, поднялся на ноги. — Немного осталось. Вот, сейчас…
Он пошел к себе в комнату, пошарил под матрацем, вытащил газетный сверток — денег там было тысяч семьсот, не больше. Все остальное, что дал ему Джаба, он в самом деле растратил: купил видео, немного приоделся, ел-пил, Маринку угощал. Минувшие эти месяцы пожил хорошо, слов нет.
Джаба сам вывернул у него карманы. Брезгливо пересчитал мятые бумажки, положил себе в сумочку, висящую на животе. Глянул на Валентину:
— Деньги, украшения свои давай. Живо! Нам некогда.
Та беспомощно посмотрела на мужа.
— Отдай, Валюша, отдай. За их деньги серьги и кольца себе покупала. Отдай, — распорядился Волков-старший.
Пока Валентина трясущимися руками выгребала из тумбочки у кровати деньги и украшения, отец Павла вполне миролюбиво спрашивал Гогу, страхующего Джабу:
— Фрукты хоть успели продать, Гога?
— Продали, да.
— Ну и то хорошо. А то бы менты замели вместе с апельсинами. Себе бы все взяли, не иначе.
Или поморозили… Ребята, да вы поспокойнее, не надо нагнетать. Мы же вам не чужие, получилось так. Пашка — он скрытный, он даже мне ничего не сказал.
— А жена твоя? Она же была там, в «КамАЗе»!
— Да и жена… Вишь, у каждого свой бюджет.
Конечно, нужной суммы (тринадцать миллионов) у Волковых не оказалось, украшения и те деньги, что нашлись в доме, покрыли лишь часть долга.
Джаба решительно сгреб с телевизора видеомагнитофон, спросил Койота: «Коробка где?»
Павел молча принес из прихожей коробку (она лежала на шкафу), упаковал видик, обвязал коробку веревкой.
— В общем, так, Паша. — Братья Махарадзе уже стояли у порога. Остальные отдашь. Мы приедем еще. Понял? Не отдашь — убьем. Живой не будешь. Мы сами за тобой гоняться не будем, наймем человека, понял? А он тебя найдет. За «КамАЗом» мы в ГАИ не пойдем. Теперь все ясно. Отнимут. Да еще с шофером этим… Через два месяца приедем, Паша, понял? Готовь деньги.
— Я… Я отработаю, Джаба, — твердо сказал Койот. — Не волнуйся. И с машиной… может, все обойдется. Но вы зря на ней сюда приехали. Я думал, что ты там, дома, на ней работать будешь.
— Может, и зря, — не стал спорить Махарадзе. — Если б я знал… Ладно, все. Дело сделано.
Должок за тобой большой, Паша. Не забывай.
Скоро увидимся. Пусть мы «лимонов» тут у вас полтора-два наскребли… А десять — готовь.
— Я отработаю, Джаба, — снова повторил Койот и выразительно посмотрел старшему Махарадзе в глаза. — У вас ведь там, в Батуми, тоже могут быть проблемы.
Джаба понял его, едва заметно усмехнулся.
— Мы подумаем. Проблемы, конечно, есть… Может, и так. Подумаем. Пока.
Грузины попрятали стволы, подхватили коробку с видеомагнитофоном и ушли. Преследования и звонка в милицию от Волковых они не боялись — у тех рыло в пуху, крепко замазаны. Это Волковым следует бояться милиции, а не наоборот. А «КамАЗ»… да черт с ним! Неопытные эти сержанты лишь записали их фамилии, да и то со слов. А братья, не будь дураками, назвались «Барамидзе»… Ищи ветра в поле! Грузия большая, и все грузины черные… А главное — это теперь другая страна. В Грузию еще попасть надо. В том числе и сыщикам.
Остановив подвернувшуюся под руку белую новенькую «Волгу», молодые коммерсанты сейчас же двинули в аэропорт…
ГАИ Придонска начала усиленно искать хозяев «КамАЗа» с грузинскими номерами именно потому, что они за своим грузовиком не пришли!..
Минули сутки, другие… неделя. Засыпанный снегом «КамАЗ» стоял на площадке для задержанных автомобилей под охраной, угнать его было невозможно. Да, собственно, на это никто и не покушался.
