деревенским кузнецам ковать оружие.
– Да слышал кое-что. – Я прикинулся простачком. – Но ведь что-то режущее у тебя можно купить? Хороший нож, например. Или, на худой конец, топор.
– Это есть, – кивнул кузнец. – Жди тут, я сейчас.
Он вошел в дом, а я еще раз подивился тому, насколько же алчны местные жители. Сто пудов, что у кузнеца в заначке есть и мечи, и палицы, и наконечники для копий и гизарм. Похоже, этот фрукт тоже собирается набить себе цену. Что ж, посмотрим, что он мне предложит.
Кузнец принес явно не лучшее из того, что у него было. Большой, типа охотничий, нож был выкован из скверного темного железа, клинок был неполированным, а рукоять обмотана пропитанной варом бечевой и неприятно липла к рукам. Заточка была хуже некуда. Под стать ножу был и топорик. Осмотрев оружие, я спросил:
– Сколько хочешь за эти штуки?
– За нож прошу тридцать соверенов, за топор – сорок, – с наглым хладнокровием заявил кузнец.
– Твоим ножом только мамалыгу нарезать на блюде, – сказал я. – А топором курице голову не отрубишь. Еще что-нибудь есть?
– Ничего нет.
– Так уж и ничего?
– Слушай, приятель, или покупай, что есть, или ступай отсюда во имя Бессмертных. Мне работать надо.
– Хорошо. Я ухожу. А потом, как выдастся свободная минутка, зайду к герцогу Альбано и расскажу ему, что кузнец в Мартенеке выдает черную засохшую какашку за охотничий нож и требует за это дерьмо аж тридцать монет. То-то герцог посмеется!
– Зайдешь к герцогу? – В глазах кузнеца мелькнул нешуточный испуг. – Ты что, знаком с ним?
– Знаком. Ну так что, будем дальше тратить твое и мое время?
Кузнец схватил нож и топорик и снова убежал в дом. Не было его минут пять, и я было подумал, что он просто сбежал через другую дверь. Но в конце концов он вернулся ко мне, неся под мышкой какой-то сверток.
– Взгляни, господин, – сказал он, положив сверток на наковальню.
Я развернул грязную промасленную холстину и увидел кинжал, поразительно похожий на кинжалы кавказских горцев. Отделка рукояти и ножен оставляла желать лучшего, но обоюдоострый стальной клинок был откован на славу.
– Ну вот, это уже лучше. – Я тяжелым взглядом посмотрел на кузнеца. – А за него ты попросишь с меня пятьсот монет, верно?
– Нет, господин. – Кузнец замахал руками. – Это не моя работа. Один человек несколько лет назад отдал мне его уплатой за то, что я починил его доспехи. С тех пор он и лежал у меня в чулане. Это настоящая сталь, господин, и работа хорошая. Отдам за сто соверенов, или за четыре золотых дуката, господин.
– Хорошо, беру. – Я развязал свой кошель, отсчитал сто монет и вручил их кузнецу. – Буду у герцога, непременно расскажу ему, какой в Мартенеке отличный кузнец.
– Ох, спасибо, господин! – просиял кузнец. – Благослови тебя Бессмертные!
Я ушел из кузницы вполне довольный собой. Во-первых, у меня появилось оружие. Я подвесил кинжал на пояс и сразу почувствовал себя человеком. Во-вторых, я узнал курс местной валюты. Двадцать пять соверенов равны одному дукату. Это значит, что мой капитал составляет сорок шесть золотых. Посмотрим теперь, попробует ли трактирщик надурить меня при расчете. А пока надо заняться пещерой. Как там назвал ее Кацбалгер – Дерьмовая Нора? Что-то у меня все больше и больше возникало ощущение, что в мире, куда я попал, определение «дерьмовый» можно дать очень многим вещам.
Глава шестая
Бренные останки
Настройки графики: количество трупов – малое.
Топать до пещеры пришлось довольно долго. Солнце уже пошло на закат, когда дорога наконец-то привела меня к живописному озеру с заросшими камышом и кустарником берегами. Вспомнив, что сказал мне трактирщик, я двинул вправо и вскоре увидел между двумя пышными ивами темную дыру, несомненно, ту самую пещеру, которая была моей целью. Перебравшись через небольшую впадавшую в озеро речушку, я оказался прямо перед входом и здесь встал в нерешительности. Там, в пещере, было ОЧЕНЬ темно, а я только сейчас сообразил, что у меня нет с собой ни факела, ни фонаря. Выругавшись, я повернулся, чтобы идти в деревню за факелом, но потом вспомнил про Консультанта.
Он появился, едва я в третий раз выговорил свой ник. Свежий, чистенький, весь в черном и очень довольный.
– Мой друг чего-то хочет? – осведомился он.
– Начнем с того, что ваш друг испытывает сильнейшее желание начистить вам физиономию, – сказал я. – Кто-то, помнится, говорил, что мой профиль никому не будет известен. Однако даже крестьяне называют меня…
– Не сердитесь, – сказал Консультант. – Не мог я сказать вам всей правды. Есть определенные правила, которые даже я не могу нарушать. Плюньте вы на эти условности во имя Бессмертных! Перед вами стоит великая цель, а вы, право дело, зацикливаетесь на мелочах. В нашем мире слово «лох» не имеет оскорбительного значения, а обозначает нечто совершенно другое.
– Хороши мелочи. Ну ладно, проехали… У меня небольшая проблема тут возникла. Нужен свет.
– Естественно, я вам готов помочь. Имеются на выбор три варианта: простой факел, магический факел и заклинание «Светляк».
– А поподробнее?
– Простой факел – предмет одноразового использования. К нему необходимы трут и огниво. Магический факел можно использовать много раз, но для этого ваш показатель «Магия» должен быть не ниже двадцати. Заклинание «Светляк» обладает постоянным эффектом и не требует магических умений, но по цене оно дороже остальных приспособлений.
– Сколько?
– Простой факел стоит пять соверенов, магический – сто соверенов, заклинание стоит двести соверенов.
– Грабеж! – вздохнул я. – Ладно, я покупаю заклинание.
– Поздравляю с покупкой. Держите. – Консультант подал мне что-то очень похожее на древнеегипетского скарабея, подвешенного на цепочку. – Наденьте на шею и для активации произнесите слово «Люмен». Когда захотите деактивировать заклинание, просто снимите амулет.
– Вот деньги. – Я передал Консультанту двести монет. – Еще один вопрос – что такое акваголь?
– Природная субстанция с сильным веселящим действием. Еще есть вопросы?
– Нет.
– Тогда прощайте.
Консультант растаял в воздухе. Я надел амулет на шею и, вооружившись кинжалом, шагнул в пещеру.
В ноздри мне ударила тяжелая вонь – смесь запахов псины, плесени, сырости и падали. Темнота впереди была такой густой, что казалось, я могу коснуться ее руками. Я почувствовал страх.
– Люмен!
Меня сразу окружил круг бледного белого света – ни дать ни взять, люминесцентная лампа. Я увидел перед собой низкий глинистый грот, в дальнем конце которого зияло круглое отверстие какого-то тоннеля. Судя по всему, я должен был идти туда.
Тоннель оказался коротким – метров пятнадцать, не больше. А в конце его я наткнулся на мертвеца. Он лежал ничком, совершенно мумифицировался и, скорее всего, покоился здесь очень давно. Труп был в полных доспехах, только без шлема – когда-то эти доспехи, наверное, были великолепны, но теперь сплошь заржавели и пришли в полную негодность. В нескольких метрах от тела лежал ржавый длинный меч, а чуть дальше я увидел треугольный щит. На его поверхности еще можно было разобрать герб – гроздь винограда. Брезгливо морщась, я перевернул мертвеца на спину. На меня уставилось истлевшее безносое и безглазое лицо, обрамленное склеившимися космами и скалящееся в жуткой усмешке. Не самое приятное зрелище. Но
