Тюбуке. Там все явления отмечались тоже довольно слабо.
Один из диспетчеров аэропорта сам вышел на связь с ним. Оба самолёта, пролетевшие над районом «Химмаша», благополучно сели: персонал успел включить аварийное питание взлётно-посадочных полос. Оказалось, что кроме этих двух посадку совершили ещё аж три лайнера. Один, правда, съехал с покрытия, сломал шасси, но обошлось без жертв.
Авиаторы тоже уже давно пытались установить связь хоть с кем-то, но кроме нескольких бортов, находившихся в воздухе в непосредственной близости от Екатеринбурга, никого в эфире не оказалось. Причём, как сказал диспетчер, все самолёты, находившиеся уже в зоне, контролируемой местным аэропортом, и с которыми связь резко не пропала, шли с юга, юго-запада и юго-востока.
Гончаров машинально посмотрел на северный сектор горизонта, туда, где он видел близкое небо. Странное совпадение, однако, хотя оно пока совершенно ничего не объясняло.
Майор подошёл к карте, висевшей на стене, но информации пока не хватало, чтобы как-то судить об эпицентре события. Как раз в этот момент откуда-то сверху снова раздался гул, и Александр почувствовал ещё один довольно сильный толчок в голову и плечи, заставивший даже присесть. Снова вздрогнуло и ходуном заходило здание, да так, что затрещали перекрытия.
Гончаров и все остальные бросились наружу, спешно покидая помещение, однако снова нигде не наблюдалось проявлений мощного разрыва или хотя бы чего-то отдалённо на него похожего.
«А может, это вообще какое-то землетрясение? – подумал Гончаров, но тут же сам себе возразил: – Как же при землетрясении может быть в одном месте много разрушений, а в другом, совсем близко, почти никаких?!»
Через два часа вернулся Кузьмин, пытавшийся проехать к центру города.
– Ну?! – кинулся к нему майор. – Ну?!
Старший лейтенант покачал головой – доехать до мэрии и до здания ГУВД он не смог.
– Завалы? – предположил Гончаров.
Он уже просто не мог думать о семье: мозг, включивший защиту от стресса, лишь фиксировал поступающую информацию, не терзая сознание бесполезной пока тревогой.
Кузьмин сел и, сняв головной убор, вытер потный лоб рукой.
– Ты бы видел, Александр Яковлевич, что в городе творится…
– Я тебя спрашиваю, почему ты не смог доехать?!
Старлей кивнул и стал хлопать себя по карманам. Гончаров молча протянул ему изрядно опустевшую пачку. Офицер закурил, несколько раз промахиваясь зажигалкой по концу сигареты, и Гончаров заметил, что у Кузьмина дрожат руки.
– Ну, так что там, Гоша? – на два тона ниже спросил он и повторил: – Завалы?
Кузьмин с шумом выпустил струю дыма, как сплюнул:
– Завалы – да, есть такое дело. Идут полосой, а в стороне остались почти чистые улицы. Ну там, деревья кое-какие свалило, отдельные дома, которые более ветхие, рухнули, но проехать, в принципе, можно… А из-под развалин люди кричат, во многих местах слышно, представляешь, Александр Яковлевич?
Гончаров скрипнул зубами:
– Рассказывай по порядку!
– Так я по порядку… – Кузьмин затянулся и, выпустив дым между колен, в который раз помотал головой. – Ну, с «Химмаша» мы выехали вполне нормально. Народ, конечно, кидается к машине – что да как, но мы ведь и сами не знаем. Разбираемся, говорим. Выехали на Чернышевского – там машин, кстати, много столкнулось, мы их «Уралом» просто раздвигали и – вперёд. В общем, до Восьмого марта. Тут как раз стали отдельные здания попадаться, которые конкретно рухнули. Ветхие, старые, вот такого типа. Далее доехали практически до… – старлей пососал сигарету, – до улицы Фурманова. Хотели по ней вверх к Московской – а вот там-то завалы сплошные начинаются, сплошные! Абсолютно не проехать!
– И что? – спросил Гончаров, разминая новую сигарету.
– Само собой, стали искать проезды. Вернулись назад и сперва сунулись на восток. Вот. – Старший лейтенант достал из планшетки и бросил на стол карту города, тыкая в неё пальцем: – По Щорса поехали. Хрен там! До ЦПКиО не доехали – тоже завалы. Мы тогда на запад, снова по Щорса. Почти сразу от автовокзала чуть вверх вообще ни одно здание не уцелело. Я не видел, чтобы дома так рушились от взрыва – какой-то это не такой взрыв…
– Да уже и так понятно, что не такой! Что дальше?!
– Ну что… Вообще-то, надо сказать, там проехали довольно далеко – где по пустырям, где как. А вот до Московской мы не доехали: завалов нет, она же широкая, и дома там стоят далеко друг от друга, но… Не получилось!
– Почему? – нетерпеливо спросил Гончаров.
Игорь задавил окурок в банке из-под кофе, служившей в дежурке пепельницей, и пожал плечами:
– И не знаю, как сказать… Барьер там какой-то! – Кузьмин даже всплеснул руками.
– Какой барьер? – Гончаров говорил тихо, почти ласково. – Какой, на хрен, барьер, Гоша?
Старлей посмотрел на майора снизу вверх:
– Вы небо видели?
Он резко встал и подошёл к окну, показывая в сторону, откуда уже всходило солнце.
– Вон, и отсюда видно между домами. – Он ткнул пальцем: – Небо, видите?
Гончаров посмотрел.
Да, он не обманулся ещё тогда, в первый раз: серовато-голубое марево представляло собой именно небо! Оно выгибалось над городом, образуя купол, так что за далёкими домами, за которыми должно стоять ещё множество других зданий, теперь осталось пустое пространство, где не видно ничего, кроме неба.
А по небу плыли облака, странно уходя вниз, в землю!
Глава 1
Его разбудили далёкие выстрелы, и ничего странного тут не было: времена такие, что по ночам стреляли довольно часто.
Гончаров прислушался. Пальба шла интенсивная, но не рядом со зданием, где он обосновался в покинутой квартире. Неизвестно, что стало с хозяевами этого жилища – квартира пустовала, однако явных следов разграбления не наблюдалось: похоже, большинство вещей просто спокойно вывезли. Возможно, хозяева подались куда-то в деревню, где сейчас легче прокормиться, чем в постепенно деградирующих каменных джунглях.
В скромных железобетонных хоромах остался колченогий, но вполне приличный диван и рассохшийся платяной шкаф, в котором Гончаров даже нашёл почти не рваную и совсем не грязную простыню. Собственно, это и явилось причиной, почему он решил отоспаться здесь с неким минимумом удобств, а на следующую ночь всё-таки постараться выбраться из города. Путь майор собирался держать в Тюбук, где командир местной воинской части сумел установить жёсткий военный режим, который самому Гончарову представлялся всё более оптимальным в сложившейся обстановке.
Власть Чрезвычайного Комитета Нового Екатеринбурга чуть ли не с самого начала держалась на честном слове – народ медленно, но верно разбегался по деревням, и фактически везде царила анархия. Гончаров предлагал правительству ввести жёсткое управление хотя бы на территории, которую пока реально контролировал Комитет, но слишком либеральный председатель Филимонов отнекивался, считая, что майор предлагает возродить ненавистную тоталитарную систему. Гончаров только плевался: ну вот, и сейчас играют в «дерьмократию», не наигрались!
Кончилось всё именно так, как и следовало ожидать: в конце концов, бандиты и какое-то уголовное отребье, крутившееся в окрестностях, захватили город. Вот они по-своему действовали жёстко – сейчас уже пятый день методично вылавливали всех деятелей бывшего правительства, и Александр знал, что персонально к нему у Главаря банды будет совершенно особый интерес…
Автоматная очередь ударила уже близко – послышалось даже вибрирующее подвывание срикошетировавших пуль.
– Суки, – с усталым чувством вздохнул Гончаров и стал натягивать штаны.
Но не успел он даже застегнуть все пуговицы, как в коридоре забухали сапоги, а в дверь забарабанили. Александр замер, рассчитывая, что колотят просто во все двери подряд.
