Глава тридцатая
Силк сходил в туалет — тесный отсек с унитазом и маленькой раковиной. Потом вернулся в кабину пилота. Они летели уже двадцать минут, набрали высоту восемь тысяч метров и порядком удалились от океанского берега. Настало время потребовать обещанного. Либо он добьется от Зии чего-то похожего на правду, либо покинет самолет при первой же посадке, и тогда конец ее сценарию.
Зия сидела с закрытыми глазами, совершенно неподвижно.
— Зия?
Он в испуге стал трясти ее.
— Зия!
Она застонала, и Силк почувствовал невероятное облегчение. Жива!
Он кричал что-то, растирал ее руки, холодные и липкие, бил по щекам, но так и не смог привести в чувство.
Поскольку самолет прекрасно сам справлялся с полетом, Силк отстегнул ремень безопасности и отнес ее в пассажирский салон. Устройство кресел позволяло опускать спинку в горизонтальное положение. Он разложил одно из сидений, сделав из него узкую койку для Зии. Укрыл ее одеялом. Какое-то время постоял возле нее, не зная, что предпринять. Потом вспомнил об аптечке и сходил за ней. В аптечке он нашел бинты пяти видов, антисептики, стероидную мазь, аспирин, слабительное, антигистаминные средства, маленький шприц для подкожных инъекций адреналина, ингалятор для астматиков, какие-то таблетки, названия которых ничего не говорили Силку. На сложенном в несколько раз листе бумаги был напечатан краткий курс по медицине, доступный каждому, кто умел читать, и для скорейшего усвоения материала снабженный нехитрыми иллюстрациями к каждому разделу.
И никаких противоядий для отравленных пуль.
Силка учили оказывать первую медицинскую помощь, но с тех пор прошло десять лет, и полученные навыки ни разу не пригодились ему на практике. А что, если попробовать адреналин? Ведь он применяется при анафилактическом шоке. Впрочем, не исключено, что адреналин лишь ухудшит ее состояние.
Силк в отчаянии наблюдал за лежащей без чувств женщиной, зная только одно: он не хочет, чтобы Зия умерла. Он хочет испытать до конца все, чему суждено между ними произойти.
Силк раздел ее под одеялом, достал шприц, набрал из ампулы адреналин и, освободив иглу от колпачка, воткнул ей в бедро, как предписывала инструкция. Потом надавил на поршень и только тут вспомнил, что забыл пустить пробную струю. Но теперь это уже не имело значения. Зия что-то пробормотала, но так и не пришла в себя.
Силк выпрямился и сглотнул ком, подступивший к горлу. Он находился над океаном, в оставшемся без пилота самолете, уносившем его к южноамериканским джунглям. К тому же их искали какие-то люди, и всего час назад он убил двух из них. Да, плохи его дела.
С другой стороны, Зия полностью отключилась, и теперь на какое-то время ему предстояло взять все в свои руки. Возможно, это лучше, чем пребывать в подвешенном состоянии, словно пассажиру потерявшего управление автобуса. При желании он мог положить всему этому конец. Вопрос только — хотел ли он этого. К своему удивлению, Силк обнаружил, что не хочет. По крайней мере до тех пор, пока не очнется Зия.
Располагай Кинг прежними возможностями, он с помощью радиомаяка отследил бы Силка в любой точке планеты. Шпионская сеть Забоя опутала весь Земной шар, электронные глаза и уши позволяли подсматривать и подслушивать буквально все. Хотите знать, что за книгу читает субъект, расположившийся на скамейке в Вашингтон-сквер? Нет проблем. Интересуетесь, о чем горничная этого субъекта болтала по телефону со своим дружком? Тоже проще простого. Желаете отыскать радиомаяк, который носит в своем теле некий человек, поднявшийся в воздух на небольшом реактивном самолете? Сообщите нам приемную частоту.
Увы, все эти средства стали теперь для него недоступны.
А потому Кинг сидел в зале ожидания аэропорта и изучал расписание полета, составленное той женщиной, что теперь называла себя Зия Реланж. Последняя информация содержала немало сюрпризов. Если женщина эта взяла напрокат самолет, то, выходит, отравленная пуля не попала в нее. Или попала, но перед этим потеряв свои свойства. А может быть, у нее иммунитет — учитывая особую благосклонность, оказанную этой даме госпожой Фортуной, он бы не удивился.
Ну да ладно — хватит гадать на кофейной гуще. Лучше повнимательнее перечитать расписание.
Расписание полетов — информация, предназначенная для широкого круга людей, и Кинг получил ее без особого труда. Вот только старенький голопроектор подкачал — изображение получилось нерезким. Но прочесть можно. В кабинке стоял какой-то тяжелый восковой дух, ассоциировавшийся у Кинга с дешевыми деками для компакт-дисков в допотопных компьютерах. От его первого компьютера пахло примерно так же. Отец стащил эту штуку в порту, когда работал там диспетчером, — не для Кинга, а просто так, потому что под руку попался. У отца не хватало мозгов, чтобы освоить программирование, и за ненадобностью компьютер отошел к Кингу, когда мальчику было двенадцать лет. Отец даже вором себя не считал — все таскали с работы разную мелочевку, все до одного — он не раз это повторял. Подумаешь, компьютер — велика важность.
Кинг не отрываясь смотрел на экран. Компьютер самолета охотно делился с ним своими данными, но если в них была хоть крупица правды, то Кинг согласился бы, что можно взлететь на орбиту, махая руками, как птица крыльями.
Да, отец его всегда оставался мелким воришкой, кичащимся собственным невежеством. Лишь один шаг отделял его от безработицы. И в конце концов он сделал этот шаг — хозяева, уставшие от его жульничества, выставили его за дверь. Кингу тогда исполнилось четырнадцать. До тех пор, пока он не достиг своего семнадцатилетия и не покинул дом, дня не прошло, чтобы отец не сетовал на свою горькую участь, проклиная тех, кто в ней повинен.
— Засранцы! Им это ломаного гроша не стоило. За все платила страховая компания. Все этим промышляют, а отыгрались на мне одном. Ублюдки!
Характер у отца был вспыльчивый, и после нескольких рюмок или ампул он обычно принимался пинать все подряд. Мебель, стены, Кинга, если тот подворачивался под горячую руку. Мать — она ушла от отца, когда Кингу и двух лет не исполнилось, — тоже неизменно оставалась объектом отцовской ненависти. «Похотливая сучка… шлюха вонючая» — так обычно отец именовал ее, произнося эти слова почти слитно.
— Похотливаясучкашлюхавонючая! Убью ее, если найду!
На самом деле его бывшей жене ничего не грозило. Отец Кинга был слишком невежествен, чтобы ее отыскать, даже в соседнем микрорайоне. Если бы только случайно на нее наткнулся. Да и то он, как правило, пребывал в таком состоянии, что вряд ли узнал бы ее. Или, узнав, все равно через пять минут забыл бы, кто перед ним. Но на самом деле она не проживала ни в соседнем микрорайоне, ни в этом городе, ни даже в этой стране. Ни под девичьей фамилией, ни под фамилией его отца. Кинг проверял.
Невежественный, глупый, жестокий, да к тому же хронический алкоголик — вот что являл собой отец Кинга. В утро его семнадцатилетия, когда папаша в очередной раз стал буянить, у Кинга лопнуло терпение. Кинг-старший уже схватил его, чтобы толкнуть о ближайшую стенку, но неожиданно получил отпор. Ловким ударом сын сбил его с ног. Оба были настолько поражены, что драка угасла сама собой. Растерянный отец сидел на полу, уставившись в пустоту.
— Я знал, что дело этим кончится, — повторял он, всхлипывая. — Я знал: даже собственный сын против меня пойдет.
Кинг ушел к себе в комнату, побросал то, что влезло в два чемодана и был таков. Одно юноша знал наверняка: он никогда не станет таким, как отец. Он выучится, он не пристрастится к алкоголю, он сумеет держать себя в руках, он добьется успеха. Добьется во что бы то ни стало.
Кинг покачал головой, словно стараясь стряхнуть с себя груз ненужных воспоминаний. Ну что же, большинство из задуманного ему удалось. Он получил образование — довольно приличное для человека, избравшего себе такое поприще. Уже сейчас денег у него на счету достаточно, чтобы жить не работая и обходиться без унизительного пособия. А если он заново отыщет свою жертву и завершит операцию, то его скромное состояние возрастет тысячекратно. У него нет тяги к каким-либо химическим препаратам. В
