слово – боец.
Боец, ну надо же!
Лешка усмехнулся – никто его покуда так вот не называл. Боец…
Пленников бросили в какой-то старый сарай, заперли, выставили часового. Рук, правда, не связывали – какой в этом смысл, уж трое-то человек всегда смогут развязать друг друга?
Да, по приказу Феклы – Халии, с него сорвали овчину… Лешка при этом сумел скрыть ухмылку – все, что нужно было для перехода крестоносной армии от Ниша в Болгарию, он и так знал, помнил там все перевалы, а большая часть зашитой в кожух информации была уже не очень нужна, поскольку какое-то время Лешка искренне полагал, что войско короля Владислава двинется в Болгарию с севера, через Валахию. Однако ж, нет!
Один из парней-«электроников» – смешливый Лука – бросился к дощатой двери сарая и приложил ухо к щели.
– Утром позовут кузнеца, – уныло поведал он. – О том сейчас разговаривают… Ага, вот отошли… Кто-то ходит совсем рядом.
– Страж – кто же еще-то? – сев на земляной пол, невесело усмехнулся Леонтий. – Аргип-то, что, выходит, предатель?
– Не говори «гоп», – Алексей тщательно обследовал дверь, насколько это вообще можно было сделать в кромешной тьме. Доски хорошие, крепкие, щели, хоть и имеются, да такие узенькие, что вряд ли пройдет и мизинец. Хорошая дверь, надежная, такие вместо крепостных ворот ставить, а не в какой-то там сарай.
Предатель ли Аргип? От этого само собой напрашивающегося предположения на душе заскребли кошки… Ну, да, на первый взгляд – конечно, предатель, иначе как же Фекла… или как ее там, Халия? – узнала о беглецах?
Хотя, чего узнавать-то? Зашел Аргип в избу – а тут вам, здрастье-пожалте – турки во главе с Халией! Этакий вот подарочек… Скорее всего, все именно так и обстояло – в жизни еще и не такие совпадения бывают. Случай! Дурацкий слепой случай.
– Ну, сами судите, могли мы завернуть не в эту деревню, а, скажем – в следующую? – старший тавуллярий посмотрел на своих юных спутников, хотя понимал, что в темноте ни жестов его, ни взгляда, все равно, не видно.
– Конечно, могли, – отозвался Леонтий… Или Лука? Нет, тон был серьезным, значит – Леонтий. – И тогда никого не встретили бы…
– А, может, и встретили бы… – невозмутимо продолжал Алексей. – Кто знает, может, турки выставили посты во всех деревнях? Рассуждаем дальше – Халия – ну, эта турчанка – просто шла по дороге, завернувшись в плащ Аргипа… Не самая свежая идея. Жгла факел, чтобы мы, значит, хорошо рассмотрели плащ, и сами рванули к ней, словно мотыльки к огню!
– Да, вот именно – сами.
– А, может, Аргип все же…
– Может, – Лешка кашлянул. – Однако, не будем гадать, некогда. Не очень-то мне нравиться их разговоры о кузнеце. Руки у нас свободны, мыслив голове есть – надо действовать.
– И что ты предлагаешь?
– Ха, что?! Бежать, конечно – и как можно быстрее. Я бы даже сказал – прямо сейчас, боюсь, что другого такого случай просто не будет.
Близнецы затихли, пораженные столь простым и немудреным решением. Бежать… А ну-ка, попробуй- ка! Легко сказать…
Дождь снаружи усилился, и крупные капли его шуршали соломой крыши. Соломой…
– А ну, подсадите-ка!
Алексей уселся на шее одного из близнецов и принялся дотошно обследовать крышу… не торопясь, постепенно, каждую досочку… Черт побери – крепко! Ни одна не оказалась гнилой, ни одна не погнулась, не поддалась. Да, что и сказать, делали на совесть – по-хозяйски, для себя. Сарай лишь только с виду казался старым… да и то, наверняка потому, что ночь.
– Опускайся, Лука… Не устал?
– Я Леонтий.
– Обследуйте стены… Ну, что там?
– Бревна!
– У меня тоже…
Алексей ненадолго задумался… Так… Потолок и стены отпадают, крыша – тоже… Остается что? Пол! То есть – земелька! Да что тут еще думать-то?!
– Выбреем место и начнем копать, – живо распорядился Лешка.
– Как? Руками?
– А у вас есть другое предложение? Или имеется лопата? Посмотрите-ка, может, ее здесь случайно забыли?
Издеваясь, Лешка пошарил руками по земляному полу – мокро, грязно, холодно…
– Тсс! – он вдруг перестал шуршать соломой, прислушался. – Что это за звук? Вон там, за дальней стеной?
Все прислушались.
– Кажется, ручей, – прошептал кто-то из близнецов. – Да-да… И течет, похоже, совсем рядом.
– Там и копаем, – приказал Алексей. – У дальней стены – к ручью! Роем, как экскаваторы!
– Как кто?
– Меньше болтовни – больше дела!
Старший тавуллярий выбрал направление подкопа очень и очень верно – почка в этом месте, у ручья, оказалась твердой лишь только сверху, да и то – лишь на первый взгляд, вернее – на первое касание. Просто, при строительстве набросали щебенки, под которой оказался песок. Повезло! Опять случай? Да нет, скорее, – трезвый расчет.
Пленники трудились, как проклятые, обламывая до крови ногти и совершенно не замечая боли. Все делали быстро и тихо – двое копали, третий – отпихивал в сторону песок, потом менялись. И, наконец, докопались таки!!! Дорылись!
В подкоп хлынул холодная вода ручья!
– А теперь что? – сдавленным шепотом спросил Лука.
Лешка усмехнулся:
– Плавать умеете?
– Ну…
– Тогда ныряйте… вернее, ползите… Это мне вот не повезло – плохо плаваю, как бы не утонуть, а уж для вас-то этот ручей – ничто.
Лешка шепотом балагурил, старательно заглушая страх, противный, липкий, поднимающийся откуда-то изнутри и отдающий холодком в сердце. Ну, со своим-то страхом можно было справиться, главное – подбодрить ребят.
– Итак – я первым, вы – за мною. Быстро, и, главное – постарайтесь не шуметь.
Набрав в легкие побольше воздуха, старший тавуллярий бросился… нет, лучше сказать – вполз – в заполненную холодной водой яму.
Господи, ну и жуть!
Острые обручи холода сдавили ребра, в ноздри полез мокрый песок… ага – вот и течение! Холодно как, господи… Ну, еще! Еще! Черт… Неужели – застрял?
В груди бешено колотилось сердце, оно, казалось, вот-вот выпрыгнет… И еще очень хотелось дышать.
Воздуха! Воздуха! – как пел когда-то Константин Кинчев в своей старой песне. Лешке, вообще-то, больше нравилась «АРИЯ», но и «Алису» он тоже слушал.
Воздуха!
Он там, наверху, этот желанный воздух…
И – р-раз! Парень дернулся, рванулся вперед из последних сил… И, уже чувствуя. Что легкие вот-вот
