Братья играли по-гречески – их реплики тут же переводил Алексей, не забывая и о своей роли.
В общем, пьеса понравилась.
– Задержитесь… – когда все ушли, вдова махнула рукой актерам. – Вот вино, – она кивнула на стоявший напротив очага кувшин – пейте… Вы не пока не правоверные, вам можно… Эти мальчики что, совсем не говорят по-татарски?
– Кое-что понимают… все ж таки жили под турками.
– Приятные юноши… Ого, зевают! Что ж, путь идут спать…
– А ты задержись… Расскажешь мне о Царьграде.
Царьград… Опять Царьград.
Близнецы откланялись и ушли.
– Царьград, – тихо протянул Алексей. – Кто его так называет? Татары?
– Русские… – вздохнула вдова. – И еще – литовцы.
Царьград…
– Налей мне… – кивнув на кувшин, хрипло попросила Каткарлыш. – Ну?!
Быстрым порывистым жестом она сорвала вуаль, сбросила с головы шапку и покрывала… Господи! Давненько уде не приходилось Лешке видеть таких ослепительных, огненно-рыжих волос!
– Что смотришь? – с вызовом сверкнули лазурью глаза. – Я тебя совсем не стесняюсь, ведь я – госпожа, а ты – мой раб. Моя собственность. Как хочу – так тебя и использую, понял?
– Вполне!
Алексей облизал губы, увидев, как женщина сняла с себя пояс… Молодая рыжеволосая красавица… Вряд ли ей было больше двадцати пяти лет…
– Налей мне еще вина… Подбрось в очаг дров… – командовала вдова. – Так! Хорошо! Жарко… Теперь иди сюда, к ложу… Сними с меня одежду… Ну!
Уж что-что, а это Лешку не надо было просить дважды!
Встал на колени… Осторожно расстегнул золотые пуговицы, снизу вверх… вот показались черные шелковые шальвары… пупок… грудь… белые атласные плечи…
– О! – зарычав, Алексей пооочередно впился губами в крупнеы розовые соски… В конец-концов он был всего лишь мужчина… Молодой мужчина, долгое время не видевший женщины…
Живо скинул одежду и с себя… Усмехнулся, поймав нетерпеливо-призывный взгляд…
Разорванные, полетели в сторону шальвары… Женщина застонала, подаваясь объятиям…
Алексей ушел только утром… На следующий вечер Каткарлыш вновь позвала его…
Вскоре в степь пришла весна, разлилась прозрачными ручьями, вспыхнула в росе тысячью солнц, разлилась бурным океаном изумрудных трав и желтыми цветами.
Весна.
Ветер гнал по голубому небу сизые облака.
Весна.
Потянулись на север птицы.
Весна.
До одури пахло свежей молодой травою.
Весна.
И небесная просинь неба висела над головами невероятной прозрачностью!
И пели птицы, и зеленели луга, и дул в лицо теплый ветер, пахнущий ароматом цветов.
Весна…
– Ты не очень-то похожа на татарку, госпожа, – как-то раз негромко сказал Алексей, ласково укрывая женщину мягким покрывалом.
– Я и не татарка, – Каткарлыш улыбнулась. – Я полька. Катаржина Вилевска. Татары захватили меня в Браславе.
Алексей чувствовал, что, наконец, наступил такой момент, когда…
Когда Катаржина – Каткарлыш – стала чувствовать какую-то зависимость от новых невольников. А те, надо сказать, вели себя прилично – никому не перечили, не бузили, не пытались бежать, а все порученные им дела исполняли насколько возможно старательно. В общем, выстроили себе имидж людей, на которых можно положиться, даже приобрели… ну, если и не друзей – кто будет дружить с рабами? – то, уж, по крайней мере, людей, которые относились к ним очень даже доброжелательно.
И вот…
Глава 13
Весна 1443 г. Ворскла – Верховские княжества. Люблю грозу в начале мая…
Эти земли луговые, чувства издали маня,
Память мучая, вернули, на родной простор меня.
….однажды…
Катаржина вызвала Алексея с утра, что явно означало какое-нибудь деловое поручение, а не очередной приступ любовной страсти. Старший тавуллярий, умылся, пригладил волосы и уверенной походкой направился к шатру повелительницы.
– Госпожа?
– У меня есть к тебе разговор.
Вдова сейчас выглядела так себе – какая-то растрепанная, бледная, не выспавшаяся…
– Я тут подумала, – негромко произнесла она. – Подумала и решила послать тебя к Ворскле-реке… С одним важным заданием.
Лешка выпятил грудь:
– Я выполню любое! Приказывай, моя госпожа.
– Не спеши так, дело опасное. – Каткарлыш поморщилась. – И, для начала, я хочу, чтоб ты понял, почему я посылаю именно тебя.
Алексей изобразил на лице самое почтительное внимание, знал – это понравиться вдове.
– Во-первых, тебе нет никакого смысла меня обманывать – к чему?
– Именно так, повелительница!
– Не перебивай… Во-вторых, я пошлю тебя на север, совсем в другую сторону от твоей родины, следовательно – нет соблазна бежать. К тому же, за тобой, естественно, будет пригляд. И, наконец, в третьих… Еще раз повторюсь – у тебя нет причины меня обманывать… Но они имеются у других! Я давно подозревала, что значительная часть моих дров уходит неизвестно куда… Кто их ворует? Плотовщики? Или мои люди?
– Скорее – и те, и другие вместе, – осмелился предположить Алексей.
– Вот ты и выяснишь! И вернешься с подробным докладом, за что получишь награду!
Алексей едва сдерживал ликование – все вышло так, как он и планировал, почти каждую ночь (естественно, когда звали) нашептывая вдове о возможных злоупотреблениях на Ворскле.
– Не думай, не такое это простое дело, – продолжала Каткарлыш – там уже начинаются Литовские земли. Будь осторожен… впрочем, мои люди знают свое дело.
– Я готов, – поклонившись, негромко сказал Лешка. – Но…
– Что?! – черная вдова недовольно вскинула брови.
– Осмелюсь намекнуть, что мне и самому неплохо бы иметь в таком непростом деле своих верных людей.
– Имеешь в виду близнецов? – тут же просекла Каткарлыш. – Что ж, забирай… Пожалуй, они единственные, кому ты можешь верить.
– А…
– Выезжаете завтра. Удачного пути.
Алексей отвесил глубокий поклон:
– Благодарю, моя госпожа.
Дорога тянулась степью по правому берегу Днепра, это было то, что называлось Дикое Поле – край бескрайних степей, вроде как бы принадлежавших Великому Литовскому княжеству. Однако, татар тут было больше, явно больше – а никаких иных разъездов путники по пути не встретили.
