– Куда-нибудь собираетесь?
– Да, и как можно скорее.
– И куда хотите ехать?
– Еще не решила. Может, в Дуранго. Или в Калифорнию. Мне давно хотелось увидеть Сан- Франциско.
– Я бывал в Дуранго, и во Фриско тоже. Все города похожи, все на одно лицо.
– Вполне возможно.
– И люди везде одинаковы.
От Келли не укрылись нотка горечи в его голосе и мгновенно посуровевший взгляд.
– Что вы имеете в виду?
– Ничего, забудьте. – Девушка промолчала и только посмотрела на него глубокими, как море, глазами. Калеб нахмурился. – Вам понравится Сан-Франциско.
– А вам? Вам он понравился?
– Я ездил туда не для развлечений. Мне надо было разыскать одного… человека. И как только я его нашел, мы сразу уехали.
Келли закусила губу. Интересно, увез ли Калеб его живым? По городу ходило множество слухов о Калебе Страйкере, безжалостном охотнике за преступниками, человеке без сердца, который не моргнув глазом может запросто прикончить пойманного.
Ей захотелось спросить, за кем он гонялся в Сан-Франциско, скольких людей убил, но она сдержалась. Куда безопасней беседовать о Калифорнии.
– Вы видели Тихий океан?
– Да.
– Он красив?
– Он бескраен. – Заметив разочарование в ее глазах, Калеб добавил: – И красив.
Лицо девушки порозовело, и он понял, что она сейчас представляет себе великолепные океанские просторы. До чего же она прекрасна, в который раз подумал он, какая чудесная гладкая кожа, какие фантастические глаза!
– Уже поздно. – Калеб поднялся из кресла и направился к лестнице.
– Мистер Страйкер!
Остановившись, он посмотрел на нее через плечо.
– Завтра воскресенье. Вы пойдете в церковь? Губы метиса скривились в мрачной ухмылке.
– Думаю, обойдусь без подобных зрелищ.
Придя на богослужение, Келли почувствовала, как все взгляды сразу обратились к ней. Она прошла по проходу между рядами, села на скамью, аккуратно расправив юбку, и, сложив руки на коленях, уставилась прямо перед собой в витражное стекло за кафедрой проповедника. Спаситель на витраже был изображен в виде Доброго Пастыря – с посохом в левой руке и маленькой белой овечкой на сгибе правой.
Через несколько минут на кафедру взошел отец Карделла, и служба началась. Келли подпевала тихо, но голос ее звучал ясно; ей очень нравились торжественные слова гимнов и ощущение душевного покоя от слов отца Карделлы, обещающего всем молящимся прощение на этом свете и вечное блаженство на небесах.
Едва богослужение завершилось, Келли поднялась со скамьи, но успела расслышать обрывки разговора между миссис Колтон, Эвери и Брюстер.
– …по стопам своей матери…
– …а он-то хорош – взял под крылышко дочь любовницы своего отца…
– …живут одни в доме…
– …яблочко от яблони…
– …совсем как мамаша…
– …стыдилась бы в храм-то являться…
Келли сморгнула прихлынувшие к глазам слезы. Пожав руку отцу Карделле, она вышла из церкви и поспешила вниз по тротуару. Деньги больше не имеют значения, она завтра же навсегда покинет Шайенн, даже если всю дорогу придется идти пешком.
Хлопнула входная дверь, и Калеб оторвался от чтения газеты. Через несколько секунд до его слуха донесся шум с кухни, клацанье крышек от кастрюль и сковородок.
Что там происходит? Он заинтригованно отложил газету и прошел на кухню. Отодвинув стул, сел на него верхом, обнял руками спинку и принялся наблюдать за Келли. Та разбила яйца в миску и стала яростно их взбалтывать.
– Эй, – негромко окликнул он девушку, – на кого зло вымещаете?
– На Марту Брюстер, – процедила Келли сквозь плотно сжатые зубы.
Калеб весело взглянул на миску в ее руках и изогнул дугой бровь.
– В таком случае можете считать, что она уже мертва.