– Мне этот человек не нравился, – заявил он Мириэл в тот вечер, когда владелец баржи, прибывшей из Слифорда, предал огласке печальную новость. – Рискуя прослыть жестокосердным, я мог бы сказать, что он получил по заслугам, но на самом деле это ужасное безобразие. Выходит, вообще никому доверять нельзя.
– Нельзя, – согласилась Мириэл, не поднимая глаз.
Последние несколько дней она была молчалива, и Роберт спрашивал себя, уж не прознала ли она каким-то образом про то, что он изменил ей со шлюхой из «Зеленой ветки».
– Его будут отпевать в соборе Святого Ботульфа. Я сказал, что мы оба придем. Не пойти нельзя. Это было бы неприлично.
– Как тебе угодно. – Она искоса глянула на мужа. – Хотя я подозреваю, ты будешь не столько молиться за упокой души Мориса де Лаполя, сколько благодарить Господа за то, что он убрал его с твоей дороги.
Роберт кашлянул и сконфуженно улыбнулся.
– Я не святой, – сказал он, решив, что купит ей украшенный драгоценными камнями Псалтырь, когда она пойдет с ним в собор. Мириэл заслуживает самого лучшего, думал Роберт, а он, таким образом, несколько искупит свою вину за то, что изменил ей с уличной девкой.
К тому же теперь, когда он благополучно избавился от опасного соперника, его доходы в этом году должны возрасти, и он вполне может позволить себе несколько новых предметов роскоши. Во время службы в соборе он поговорит с нелояльными заказчиками и убедит их вернуться к нему. А потом посетит производителей шерсти, продававших ежегодный настриг при посредничестве де Лаполя, и предложит им свои услуги. Все складывается как нельзя удачно.
Глава 23
В ящичке из кедровой древесины, инкрустированной перламутром, сверкал Псалтырь в переплете из телячьей кожи и золотой фольги.
Центральное место на лицевой стороне книги занимало изящное резное изображение из слоновой кости Мадонны с Младенцем. Мириэл охнула, не смея взять подарок из протянутых рук мужа.
– Какая красота! – с трепетом в голосе сказала она. – Роб, да это, должно быть, стоит целое состояние!
– Я не жалею ни одного уплаченного пенса, если подарок тебе нравится. – Его лицо светилось удовольствием. – Ведь нравится, да?
– Конечно. Я просто потрясена!
Он рассмеялся и поцеловал ее в губы.
– Я вовсе не собирался так сильно волновать тебя. Ты же знаешь, я обожаю делать тебе подарки. И потом, мне хотелось, чтобы у тебя была память обо мне на время разлуки. – Он бережно извлек Псалтырь из ящичка и расстегнул богато украшенную застежку. – Видишь, на первой странице посвящение тебе. – Он показал на ее имя, начертанное на латыни, и принялся перелистывать вощеные страницы, показывая ей роскошные яркие рисунки.
Чувствуя себя виноватой, Мириэл лишь качала головой, не находя нужных слов.
– Я этого не заслуживаю, – наконец выдавила она.
– Не знаю более достойного человека. Разве что я сам. – Он хмыкнул и вновь поцеловал жену, на этот раз пылко, тиская ее за ягодицы.
Время близилось к полудню, в открытые ставни xix гостиничной комнаты несся шум бостонской набережной.
– Времени нет, – запротестовала Мириэл. – Скоро вода поднимется, а мне нужно быть на корабле до прилива.
– Времени достаточно, – глухо пробормотал Роберт, уже задирая на ней юбки. – Я не увижу тебя целый месяц.
– Да, ноя…
Он смял ее губы поцелуем и, подхватив на руки, перенес на низенькую кровать. Она услышала, как недовольно застонала под их тяжестью рама, словно протестуя. Он приподнял ее за ягодицы и подтянул к себе. Мириэл прикусила губу, чтобы не завопить. Нужно потерпеть совсем немного, твердила она себе. Роберт в постели был энергичен, как крыса в период половой охоты, и так же, как крыса, скор. Ее это и радовало, и удручало. Удручало, потому что, как он сказал, времени ему всегда хватало. Правда, верный своему слову, спустя несколько мгновений он уже, блаженно отдуваясь, рухнул на нее.
Наполовину погребенная под ним, она слушала грохот его сердца у своей груди и рев его дыхания в ухе. Его твердый, как камень, символ мужественности, казалось, пронзает ее насквозь. У Мириэл было такое ощущение, что ее осквернил дикий зверь. Роберт наконец обмяк и скатился с нее. Приподнявшись на локте, он заглянул ей в лицо и погладил по щеке.
– Я буду скучать по тебе, – с нежностью произнес он.
– Я тоже. – Мириэл натянуто улыбнулась, желая одного – чтобы он скорей ушел и оставил ее одну, но потом, устыдясь своих мыслей, тоже погладила его по лицу. Он ласкал ее пальцы и осыпал их поцелуями.
– Ты – мое сокровище. Если б я мог, обязательно поехал бы с тобой.
– Знаю. – И поскольку такое было невозможно, она постаралась придать голосу оттенок великодушия и убедительности.
Роберт вскоре ушел, напоследок еще раз выразив сожаление по поводу расставания. Сокрушался он искренне, но думал уже о делах. Он вызвался проводить ее до Бостона, потому что намеревался завербовать новых заказчиков на территории, оказавшейся без хозяина в связи с недавней кончиной Мориса де Лаполя. Нужно было хватать добычу, пока другие не подцепили ее на крючки.
