— Похоже, это не оставит тебя. Ты будешь носить в себе это всю жизнь.
Магнус кивнул. Люди умирают, но то, в чем их обвиняют, живет еще очень и очень долго. Гораздо дольше самих людей.
Он почти обманул себя, думал, что все кончено и забыто. А потом появился Клаус и едва не убил его. И теперь Доминик испытывал такое чувство, будто в его теле начался гангренозный процесс, убивающий его нервы, делающий его недвижимым и окоченелым.
Дэйвис продолжал говорить.
— Когда-нибудь все это взорвется внутри тебя.
— Я знаю.
— Ты теперь не тот человек, каким был прежде.
— Я знаю.
Дэйвис покачал головой и направился к двери.
— Мы подготовили транспорт и счет на твое имя… ты уверен, что хочешь этого?
Доминик кивнул.
— То, что я могу управлять компанией без тебя, вовсе не означает того, что мы в тебе не нуждаемся… и почему именно Бакунин?
— Новое имя, новая планета… я могу исчезнуть там.
Дэйвис бросил на Доминика скептический взгляд, который недвусмысленно говорил о том, что Дэйвис сильно сомневается в том, сможет ли он, Доминик, вообще где-нибудь исчезнуть.
— Мы должны были сделать то, что сделали, ты же знаешь. Учитывая все твои повреждения и то, что ищейки ЗИК висели у нас на хвосте, некогда было клонировать естественное тело.
Доминик поднял руку к лицу, чтобы скрыть нервный тик, который с недавнего времени начал его донимать.
— Я знаю. В этом нет ничьей вины.
— Это вина Клауса, будь ты проклят! — Дэйвис ушел, не оставив ему возможности подумать об ответе.
Доминик остался стоять на веранде, пытаясь вызвать внутри себя ненависть к своему брату, однако, как и каждое усилие собрать воедино куски своего разбитого разума, попытка эта не принесла ощутимых результатов.
Это был последний раз, когда он видел Дэйвиса МакИнтайра.
Последний раз, когда он мог назвать кого-то другом.
Доминик встал с кровати, проковылял в ванную комнату и подошел к умывальной раковине. От его прикосновения хромированная металлическая раковина начала наполняться водой из невидимого крана. Он положил ладонь своей правой — почти полностью настоящей — руки в раковину, закрывая ее водосток. Металл приятно холодил ладонь; переполнившаяся через несколько секунд раковина подала звуковой сигнал.
Левой рукой он включил свет. Осветительные панели вокруг зеркала загорелись.
Вода, переполнившая раковину, брызнула ему на бедра.
Доминик положил ладонь на одну из осветительных панелей, окружающих зеркало, и начал медленно надавливать на пластиковое покрытие светильника.
Вода лилась на его бедра, икры, ступни.
После своей реконструкции он неоднократно задумывался об этом. Чистый и почти безболезненный способ уйти из жизни. Вены его, по которым перекачивалась заменяющая кровь бесцветная жидкость, обладали способностью к самозаживлению. Его искусственная пищеварительная система отфильтровала бы любой, даже самый сильный, яд. Удары при падении и пули не могли причинить вреда его мозгу, заключенному в хромированную темницу титановой черепной коробки.
Давным-давно Доминик решил для себя, что существует лишь два чистых способа.
Первый — выйти в открытый космос из воздушного шлюза. Выйти без скафандра.
И второй — пропустить через себя электрический ток.
Пластиковая панель треснула, и левая ладонь коснулась холодной поверхности сияющего света. Еще немного надавить… и хрупкая химическая оболочка раскрошится, а ладонь коснется оголенных контактов. И все будет кончено.
Интересно, о чем думала его мать, прежде чем превратиться в бессмысленный пар?
Доминик рискнул посмотреть на себя в зеркало. Выражение, которое он увидел на своем собственном лице, заставило его отпрянуть. Нога поскользнулась на мокром кафеле пола, и Доминик упал навзничь. Он судорожно ухватился за унитаз, прежде чем его голова стукнулась о что-либо. Будто она могла повредиться от удара.
Он сел на полу и сидел так некоторое время, почти не понимая, что происходит.
Сверху, из раковины, послышался засасывающий звук. Это водосток с хлюпаньем проглотил остатки воды.
Доминик медленно поднялся на ноги и посмотрелся в зеркало. Он коснулся его поверхности, чтобы удостовериться, что это на самом деле зеркало. Лицо в зеркале было знакомым, бесстрастным, его собственным. Не осталось и следа от агонизирующей маски, которую он видел несколько секунд назад.
Действительно ли его лицо нашло выражение такой нестерпимой боли, тогда как сам он абсолютно ничего не чувствовал?
Магнус схватил полотенце и молчаливо вернулся в спальню.
Часть вторая
Попутчики
Глава 12
Три дня Доминик был загружен работой по горло.
Прежде всего предстояло «отмыть» полученные им от «Рейнгольдс Иншуэренс» деньги. Счет был анонимным, но в страховом полисе указывалась застрахованная фирма — «Годвин Армз Энд Армаментс» — и кто-нибудь слишком любопытный мог в конце концов выйти на него. Первые сутки, все тридцать два бакунинских часа, он безвылазно просидел в своем номере за компьютером, занимаясь различными финансовыми операциями, начиная от торговли предметами потребления и кончая биржевыми операциями с валютой.
В результате он получил кое-какой доход и счет, происхождение которого невозможно было бы проследить.
Второй день Доминик посвятил проверке людей, имена которых предоставила ему Тетсами. Имена потенциальных членов команды. В Годвине имелось достаточно частных сыскных агентств, большинство из которых за хорошие деньги могли снабдить заказчика информацией на кого угодно. Для начала он заказал досье на двух первых человек из списка, составленного Тетсами. Айвора Йоргенсона и Йоханна Леви.
Он также запросил данные и на Тетсами.
Утром Доминик послал заказ и в течение дня «Аргус Дейтасерч» прислала ему три объемистых информационных пакета, которые он ввел в память своего встроенного в мозг компьютера, чтобы не спеша ознакомиться с ними.
Согласно присланным «Аргусом» данным, родители Тетсами прибыли на Бакунин с Дакоты более двух десятилетий стандартного времени назад. Это было интересно. Дакота входила в состав Семи Миров, а всю эту ветвь Конфедерации населяли потомки существ, возникших в результате земных экспериментов в области генной инженерии. Большинство обитателей Семи Миров представляли из себя таких же нелюдей,
