источникам, они самораспустились шесть лет назад.
— Здорово.
Эйнджел могла представить себе, как какой-то чиновник из ФБР за дисплеем компьютера выделяет файлы, посвященные отдельным этапам ее жизни и из соображений национальной безопасности удаляет их. Она отпила глоток воды из стоявшего перед ней стакана.
Анака продолжал что-то бормотать, и Эйнджел не мешала ему, слушая его болтовню вполуха. Этот пинк не сказал ей ничего нового, во всяком случае ничего такого, о чем она не подозревала. Естественно, что кто-то стоял за тем делом, в которое был замешан Байрон.
Вопрос заключался в том, кто именно?
Уайт полагал, в этом деле замешаны «Рыцари». Анака таковым считал «Ван Дайн Индастриал». Отец Коллор сказал бы, что за всем этим стоят копы. Паскес из тайны в правительственных кругах сделал бы репортаж в пяти частях. Лей сказала бы ей, что она совсем чокнулась…
Пропавшая доктор Эллис считала, что убийцей был моро из семейства кошачьих. Но сейчас, когда доктор пропала, а от тела осталась только горстка пепла, Эйнджел, по-видимому, стала единственным живым существом, кто владеет этой пикантной информацией. Однако у нее нет никаких фактов, на которые можно было бы опереться.
К тому же Граф — этот подонок из подонков — заявил во весь голос о том, что «Рыцари» встречались с Байроном незадолго до его смерти. Это обстоятельство позволило копам схватить тех двоих. Кроме того, Байрона пришили в гостиничном номере Тендерлойна, принадлежащем «Рыцарям».
Собственный адвокат Байрона создал благодатную почву для буйной фантазии Анаки, заявив, что лис работал на «Ван Дайн». Причем, судя по кругленьким суммам, которые он получал там, деятельность едва ли можно было назвать легальной.
Однако ни одна из этих логических посылок не отвечает на вопрос, почему?
Она ничего не пила и неустанно продолжала думать об одном и том же. Зажав уши руками, она пыталась прогнать одолевающее ее чувство нереальности происходящего.
Час спустя она помогла совершенно обессилевшему от усталости и выпитого пива Анаке добраться до дома в районе Пасифик Хайтс. Она отвезла его на ставшем теперь ее собственностью «БМВ» по адресу, который сумела выдавить из него. Больше ничего вразумительного она от детектива не услышала.
И все же Эйнджел справилась с ним. Ей везло по всем статьям. Дом Анаки находился на вершине холма, и ей не пришлось искать его долго. Квартира оказалась на первом этаже, и ей не нужно было тащить его по лестнице вверх. И, наконец, в двери квартиры не было кодированного замка, а стоял дорогой детектор ладони и роговицы. После нескольких щелчков полдюжины замков тяжелая бронированная дверь открылась.
Жилище Анаки являло собой образец аскетичности — полированные полы, безупречной белизны стены, световая арматура, спрятанная за белыми матовыми шарами рассеивателей, и ничего такого, что говорило бы о личном вкусе хозяина.
Анака оказался еще большим чистоплюем, чем Лей. Действительно, когда она рухнул на тахту — единственный предмет обстановки в гостиной, — его распластанная фигура в помятом костюме, показалась совершенно неуместной в этой обстановке.
— Спасибо за чудный вечер.
Сарказм, с которым была произнесена фраза не достиг адресата, поскольку Анака, по всей видимости, утратил способность что-либо понимать и чувствовать еще на полпути к тахте. Эйнджел поймала себя на том, что раздумывает над тем, можно ли оставить полицейского одного.
Она мотнула головой, в конце концов, какое ей до него дело?
Парень он был еще тот. Она обвела взглядом помещение. Единственным украшением был большой щит над тахтой, на котором была закреплена винтовка марки «Сайр». Эйнджел не собиралась вникать в подробности, была ли она точной моделью или же настоящим оружием.
Она уселась напротив тахты на голые доски пола и призадумалась.
Как быть дальше? Похоже, во всем Фриско Анака был единственным ее союзником, но и его недавно выставили за дверь.
Кроме того, что у Анаки явно не все дома, а убийца Байрона все еще разгуливает на свободе, за всем этим стоит кто-то еще более страшный. Этот кто-то разгромил квартиру Байрона и обшарил ее собственное жилище.
Что ему было нужно?
Ей стало ясно, что она не успокоится до тех пор, пока не выяснит, кто же лишил Байрона жизни и кто вторгся в их дома. Проблема состояла в том, что она не знала, как подобраться к решению этого вопроса.
Она знала только, что это, однозначно, работа копов и что они не хотят даже через губу плюнуть, чтобы что-то сделать.
— Все к черту.
Мыслитель из нее никудышный. Самым выдающимся достижением ее интеллектуальных способностей было самостоятельно научиться читать. Еще Эйнджел знала, как заниматься мелким рэкетом. Кроме того, она умела обслуживать столики в коктейль-баре. Она знала, как в случае чего постоять за себя. Но в этом деле ей нужна была помощь.
Вдруг она поняла к кому обратиться за советом. Мысль эта была подобна вспышке молнии, и она больше не могла медлить. Подпрыгнув, как мячик, словно промедление могло лишить ее возможности действовать вообще, Эйнджел бросилась к видеокому.
Аппарат Анаки оказался девственно стерильным, как и само жилище. Он черным кубом покоился на столе со стеклянной столешницей. Чистоту его гладких черных линий портило только пятно экрана. Экран был плоским и практически не выступал за грань куба. Эйнджел даже подумала, что дизайнеры, будь их воля, предпочли бы совсем обойтись без него, только бы добиться эффекта совершенного по форме черного куба.
В пределах видимости признаков пульта дистанционного управления Эйнджел не обнаружила.
— Включить видеоком, — прошептала она.
Аппарат бесшумно заработал. Экран вспыхнул голубым светом, но оставался чистым, ожидая дальнейших распоряжений.
Управляемые голосом устройства не вызывали ее доверия. Но поскольку кнопок и других знаков ручного управления она не увидела, ей ничего не оставалось, как попытаться на практике проверить, на какие команды видеоком будет реагировать.
Наконец, когда Эйнджел, потеряв самообладание, крикнула: «Помощь», устройство ожило и вывело на экран меню предлагаемых услуг.
Не мудрено, что дизайнеры не стали утруждать себя пультом дистанционного управления, поскольку хитроумная штуковина владела четырьмя дюжинами операций, перечисленными на первой из пяти страниц меню.
Из инструкции ей стало ясно, что экран оборудован сенсорными датчиками, реагирующими на прикосновение. Это значительно облегчало жизнь. Ей вовсе не улыбалось провести день, надрывая горло с каким-то чурбаном, напичканным электроникой.
Помучившись немного — самую малость — укорами совести относительно того, что Анака получит счет за ее телефонный разговор, она принялась названивать в Лос-Анжелес. Во-первых, ею двигала острая потребность действовать немедленно, пока она полна решимости, и, во-вторых, в душу ее уже закралось чувство, что доверять собственному видеокому дома или в машине больше нельзя, особенно в таком деликатном случае.
Каждый раз, когда она говорила себе, что беспокоиться нет причины, мысли ее возвращались к тому, что кто-то неизвестный, шаривший в ее доме, прочел все получаемые ею счета. Кто мог гарантировать, что при этом на видеоком не был установлен жучок?
Можно не сомневаться в том, что детектив Анака был сверхподозрительным человеком и наверняка с не меньшим рвением искал «жучков», чем те люди, которые моют перед своими жилищами тротуары. Даже если такая предосторожность является всего-навсего неврозом, который она успела подхватить от Анаки, она все таки решила воспользоваться его аппаратом. Позже она оплатит стоимость разговора.
