Куда все подевались?
Улицы словно вымерли. Она была единственным пешеходом. Транспорта также не было видно, если не считать промелькнувшего вдали света полицейской мигалки. Эйнджел стояла, вслушиваясь в мертвую тишину, нарушаемую только далекими отзвуками сирен полицейских машин и береговой охраны, подаваемой судам во время тумана, — и это все.
Сначала Эйнджел решила, что было еще пять часов утра, и город еще спал. Но в таком случае она впервые за всю историю наблюдала бы солнечный восход над Тихим океаном.
Она подняла глаза к багровеющим небесам, и ее осенила мысль.
«Проклятье, комендантский час».
Как в Нью-Йорке и Лос-Анжелесе, а также в полудюжине других городов. Это был дурной знак. Но самым отвратительным было то, что она находилась в миле или двух от знакомых ей мест.
Идти ей также было некуда. К тому же после всех злоключений, которые выпали на ее долю в последнее время, Эйнджел вовсе не хотелось искать помощи и защиты копов.
Она осмотрелась вокруг, пытаясь найти более или менее подходящее место, где можно было укрыться до захода солнца. В Сан-Франциско, где бы ты ни находился, всегда можно было без труда дойти до четырехзвездочного отеля. Поскольку «Рыцари» не тронули ее кошелек, она могла себе позволить это. Сомнение все же глодало ее душу, так как Эйнджел не хотела оставлять никаких следов. В том случае, если она не придумает ничего другого, ей придется зарегистрироваться в компьютерной сети.
Хм, компьютеры. На ум ей пришло кое-что получше.
Эйнджел развернулась на сто восемьдесят градусов и посмотрела в направлении неоновых огней Чайнатауна, что зажглись у подножия холма всего в нескольких кварталах от нее.
Тетсами, то бишь мистер Кей, привел ее в свой кабинет. На этот раз на голографическом экране вместо бездонного голубого неба пульсировала какая-то трехмерная абстракция.
— Добро пожаловать, — проговорил франк.
На экране за его спиной волновалось море многоцветных равносторонних треугольников.
— Я очень обеспокоился, когда узнал, чем закончилась авантюра с полицейской охраной.
— Как…
Мистер Кей усмехнулся себе под нос.
— Суть вопроса состоит в том. что моро совершенно уверены в участии полиции в вашем похищении.
Эйнджел покачала головой. Чушь собачья. Но она ясно представляла себе, откуда исходил этот слух. Все дело во взаимоотношениях «Рыцарей» и моро, именно они послужили причиной введения комендантского часа.
— Я в это не верю.
Мистер Кей пожал плечами.
— Что касается ответа на заданный вами вопрос… Ввиду нашего сотрудничества, я распорядился, чтобы мои люди собирали любую касающуюся вас информацию. Правда, белых пятен осталось еще много, но у меня не мало источников.
Мысль о том, что этот парень устроил за ней слежку, была не из приятных и потому немного обеспокоила ее.
— Значит, вы знали, что «Рыцари» похитили меня?
— Правильнее было бы сказать — подозревал. Информация, над расшифровкой которой мы сейчас трудимся, похоже, имеет весьма ограниченный рынок сбыта. В списке предполагаемых покупателей государственные учреждения стоят не на последнем месте.
Эйнджел подняла на мистера Кея взгляд. Было видно, что эта новость не слишком удивила ее.
— Правительство?
— Агентство Национальной Безопасности, в частности.
— Вам удалось выяснить, что…
— Нет, — мистер Кей покачал головой, — по правде говоря, еще предстоит разобраться в этом.
— Я что-то не понимаю вас.
Он улыбнулся.
— Вот уже сорок лет, как не существует такого понятия, как неподдающийся расшифровке шифр.
Эйнджел открыла было рот, чтобы что-то сказать, но промолчала и снова закрыла его.
— Карточки с информацией, переданные вами, построены на совершенно ином типе алгоритма. С имеющимся у нас программным обеспечением… — мистер Кей пожал плечами. — Пока ничего иного сказать не могу, но, возможно, на карточках записана бессмысленная абракадабра. Это розыгрыш, так сказать.
— Что же делать?
— Если мы не получим ключа к технике шифрования, хранящейся где-нибудь в главном процессоре «Ван Дайна»…
— А вы не можете «влезть» в их компьютер?
Мистер Кей вздохнул.
— Мне бы очень хотелось этого, но…
— Я думала, что именно этим вы и зарабатываете себе на жизнь.
Эйнджел охватило отчаяние. Из-за этих проклятых пластиковых карточек с информацией она прошла по всем кругам ада и все для чего? Чтобы снова оказаться там, откуда начала.
— Эйнджел, я не волшебник и не экстрасенс. Я не имею возможности «взломать» совершенно изолированную систему.
Эйнджел резко встала с места.
«Черт, а какой-нибудь помешанный коп, хватающийся за свою работу, смог бы».
Она стояла напротив молчавшего мистера Кея. За его спиной колыхались голографические образы сцепленных друг с другом треугольников. Ей показалось, что он на минуту о чем-то задумался, хотя из-за темных солнечных очков сказать это наверняка было трудно.
— Неожиданная новость. Полагаю, вы намекаете на детектива Коуба Анаку.
Не имело смысла спрашивать франка, откуда он узнал об этом, но кого другого, если не Анаку, могла Эйнджел противопоставить ему?
— Точно, вы попали с самую точку, — подтвердила Эйнджел.
— Вы не могли бы просветить меня более подробно?
Эйнджел не замедлила сделать это. К тому времени, когда она добралась до описания дисплея Анаки с яркими огнями над Вашингтоном, на лице мистера Кея сияла широкая улыбка.
— Чему вы улыбаетесь?
— Внешняя линия, — сказал он, адресуя сказанное скорее себе самому, чем ей. — Новейшее достижение. Включена непосредственно в сеть, и не здесь, а на восточном побережье. Федералы могут себе это позволить…
— О чем вы говорите?
Мистер Кей поднял на нее взгляд.
— До самого последнего времени корпорацию Ван Дайна обслуживал изолированный компьютер. Федералы, по всей видимости, перекупив компанию, открыли линию с Вашингтоном. У Анаки было одно преимущество — он находился непосредственно на месте, где мог собственными руками подключиться к линии. Чтобы «влезть» в программное обеспечение, нам нужно начать с округа Колумбии и двигаться в обратном направлении…
— Вы хотите сказать, что теперь сможете это сделать?
Мистер Кей встал.
— Эйнджел, наверху есть свободные комнаты, где вы могли бы отдохнуть. Тем временем я должен подготовить для «взлома» команду программистов. Как только мы внедримся в нее, я приглашу вас сюда.
Едва закончив говорить, франк принялся нажимать на клавиши, едва заметные на гладкой ониксовой поверхности его письменного стола.
Когда охранник выводил ее из кабинета, она услышала, как Тетсами пробормотал себе под нос:
