Что, если они попытаются убрать Стефи, как и Джонсона, считая ее столь же осведомленной в финансовых вопросах, как и остальные приспешники Байндера?
Что, если за ней следят?
Может ли быть простым совпадением то, что Янг взлетел на воздух на следующий же день после разговора Ногара со Стефи?
Раджастан позвонил Стефи. Без ответа.
Он посмотрел на хронометр. Десять тридцать, еще полтора часа до встречи с ней. Проклятье. Ногар ненавидел праздное ожидание. Ему вдруг захотелось исцарапать что-нибудь, вступить с кем-нибудь в схватку. Зверь беспокойно заворочался в клетке, реагируя на выброс адреналина. Ногар едва подавил желание выпустить его наружу. Паршиво. Не следует позволять Зверю так легко возбуждаться, иначе…
Раджастану удалось, с большим трудом, сохранить самообладание, и тут раздался резкий зуммер видеофона — кто-то пытался связаться с офисом Ногара.
— Прием, — бросил тигр компьютеру.
На экране появился Джон Смит. Выглядел он еще более жутко, нежели тогда, на кладбище. Стекловидные мутные глаза уставились на Ногара с лишенного всякого выражения лица на грушеобразной голове. Резиново-белая кожа его влажно блестела. Сейчас, глядя на монитор, Ногар получил возможность получше рассмотреть мерзкое создание. Грушевидную форму головы франка обусловливала массивная волна плоти, нависающая над воротником куртки Смита. Волна жира скрывала подбородок и шею франка, если таковые вообще у него имелись. На коже его не было и намека на волосы. Поры так же отсутствовали. Франк походил на белый полиэтиленовый мешок, наполненный силиконовой смазкой.
Теперь Ногар понял, почему глаза франка не мигают. У Смита не было век.
Равно как и ноздрей.
И ушей.
Непонятно было, откуда звонит Смит, поскольку неяркое освещение выхватывало только студенистую тушу на черном фоне.
— Я рад, что вы не очень сильно пострадали во время вашего визита к Филиппу Янгу.
— Благодарю.
Ногар снова обратил внимание на странный акцент Смита — явно не африканский.
— Вы оплатили мое лечение. Спасибо.
— Не стоит. Я ведь обещал, что буду оплачивать все издержки в ходе следствия.
— Вы, конечно, хотите узнать, как оно продвигается.
Франк попытался кивнуть, отчего плоть верхней половины его туловища отвратительно заколыхалась.
Ногар обстоятельно посвятил клиента в то, что он уже узнал, как ему казалось, наверняка, и в то, о чем он пока лишь догадывался — каким образом был убит Джонсон, кто осуществил акцию, кто мог быть вовлечен в убийство и почему. Последние два пункта как раз и относились к области догадок.
— Ну что же, недурно. Неплохой прогресс за столь короткий отрезок времени.
— А теперь позвольте мне задать вам несколько вопросов. — В данный момент Ногара беспокоило не столько то, что он позволил втянуть себя в дело по убийству пинка — которое само по себе не предвещало для него ничего хорошего, мягко говоря, — сколько то, что он не обладал практически никакой информацией ни о клиенте, ни о его компании МЛИ.
— Хорошо. Что вас интересует?
— Во-первых, вы утверждаете, что кто-то из сотрудников вовлечен в убийство, и вы сказали мне, что являетесь бухгалтером… Имеется ли что-либо в финансовых отчетах предвыборной кампании, связанное непосредственно с МЛИ?
— Только то, что мы финансируем кампанию Байндера. Единственное связующее звено между МЛИ и Байндером — наши деньги, получая которые, он гарантирует защиту наших интересов в Сенате.
Ногар фыркнул. Кучка франков, приказывающих Байндеру, что тому надлежит делать? Граничит с абсурдом.
— Вы диктуете ему, каким образом он должен голосовать в Парламенте?
— Мы требуем от него лишь одного — чтобы он не голосовал против нас… ну, и по мере возможности голосовал бы за. Поддержка нами Байндера зиждется на близости наших общих взглядов.
Байндер разделяет взгляды франков? Вздор. Байндер реакционнее Атиллы и выступает за стерилизацию моро и, возможно, за полное истребление франков.
Несомненно одно — финансовые отчеты являются связующим звеном между Байндером и МЛИ. Этим объясняется и убежденность Смита в том, что некто из МЛИ стоит за убийством Джонсона.
— Во-вторых, я хотел бы узнать, откуда на самом деле родом вы и другие Франкенштейны «Мидвест Лэпидари».
Впервые за все время их общения друг с другом Ногар заметил на лице франка нечто похожее на выражение — мерзкая плоть на какую-то долю секунды словно подернулась рябью. Ага, вроде бы проняло, подумал Ногар. Но в следующее мгновение франк пробулькал все тем же, лишенным всяческих эмоций голосом:
— Я ведь говорил вам. Мы — из Южной Африки…
— ЮАР не подписывала декрет ООН о запрете на экспериментирование с человеческими геномами [6], но она — только один из «неподписантов» среди, по крайней мере, двух десятков государств, обладающих этой технологией. И акцент у вас не южноафриканский.
Туша Смита исторгла звук, который означал, вероятно, вздох.
— Не знаю, радоваться мне или печалиться из-за того, что я нанял столь педантичного и внимательного следователя.
— Не нужно комплиментов. Любой на моем месте заметил бы очевидное.
— Боюсь, информацию по этому вопросу я не могу вам предоставить.
— О, замечательно…
Смит снова вздохнул.
— Пожалуйста, поймите меня правильно. Наше происхождение должно оставаться в тайне. Равно как и мы сами должны быть как можно более незаметными. От этого зависит само существование компании. Нам необходимо выяснить, действительно ли кто-либо из сотрудников МЛИ замешан в убийстве, и лишь после того, как мы в этом удостоверимся, мы сможем сделать это достоянием общественности. А посему, если вы не желаете продолжать расследование без информации о нашем происхождении… ну что же, мы расторгнем договор на данном этапе, и я не буду требовать возврата денег, уже полученных вами.
Ну вот, тигр, у тебя появилась возможность выйти из игры. Завязывай с этим грязным делом, пока не поздно.
И тут Ногар подумал о Стефи.
Он не мог оставить ее на растерзание каким-то неведомым силам.
И он никогда не останавливался на полпути.
— Хорошо. Я продолжу расследование. Но учтите, придерживая информацию, вы значительно замедляете его ход.
— Сожалею, но…
— Когда и где мы встретимся?
— Давайте в среду, в 10:30 вечера, на кладбище. Желаю удачи.
— До свидания.
Итак, Ногар сжег за собой последние мосты.
ГЛАВА 12
Ногар нервничал. Чтобы добраться до кафе «Арабика», где Стефи назначила ему встречу, тигру и крольчихе следовало пройти несколько кварталов территории, контролируемой Зипперхедами. Раджастан
