хорошенько тело золой, отломил с дерева ветку и в таком виде пришел к дому матери Факира. Там он пустился в пляс, выкрикивая: «Дхуп, дхуп, дхуп!» — и размахивая зеленой веткой. Подумав, что это вернулся ее сын, старуха вышла ему навстречу со словами:
— Входи в дом, сынок, наконец-то боги сжалились над нами!
Мнимый Факир невнятно пробормотал: «Хум» — и продолжал плясать.
— На этот раз ты должен остаться со мной, — заявила ему старуха.
— Нет, я не останусь, не останусь, — отвечал сын визиря.
— Если останешься, я женю тебя на дочери раджи. Ты хочешь жениться, Факир-чанд?
— Хум, хум! — отвечал сын визиря, не прекращая своего безумного танца.
— Пойдем со мной во дворец, я покажу тебе красавицу-царевну подводного царства.
— Хум, хум! — бормотал мнимый Факир-чанд, в то время как его ноги продолжали выделывать немыслимые фигуры.
Хочешь увидеть драгоценный камень кобры, равный сокровищам семи царей?
— Хум, хум! — последовал ответ.
Старуха вошла в хижину, вынесла волшебный бриллиант и положила ему на ладонь. Он взял камень и бережно завязал его в край набедренной повязки.
Мать Факира была рада, что сын появился так кстати. Она поспешила с ним во дворец, чтобы сообщить радже о приходе сына и показать Факир-чанду царевну подводного царства. Мнимый Факир и его мать свободно прошли во внутренние покои дворца, потому как старуху теперь все знали в лицо. Пленница, конечно, не проявила большой радости при виде умалишенного, чье полуголое тело было покрыто золой и который беспрерывно кружился перед ней в безумной пляске.
Когда наступил вечер, мать стала звать сына домой, но мнимый Факир-чанд отказался уходить и заявил, что останется во дворце на ночь. Сколько мать ни уговаривала его, он ничего не хотел слушать. Она попросила слуг присмотреть за ним и ушла.
Когда все во дворце улеглись спать, сын визиря подошел к царевне и своим обычным голосом сказал:
— Ты не узнаешь меня, царевна? Я — сын визиря, друг царевича, твоего супруга.
Царевна не поверила своим ушам:
— Ты — сын визиря! Да, я узнаю тебя! Спаси меня! Этот ужасный плен для меня хуже смерти! Я сама во всем виновата. Ты один можешь мне помочь! — И она залилась слезами.
— Не плачь, царевна, — отвечал сын визиря. — Я постараюсь освободить тебя этой же ночью. Ты только слушай меня и делай так, как я скажу.
Убедившись, что во дворце все спокойно, сын визиря вышел во двор.
— Ты куда? — окликнули его стражники.
— Хум, хум! — отвечал мнимый Факнр. — Я сейчас вернусь.
Он и в самом деле скоро вернулся, а через час снова прошел мимо стражи туда и обратно.
— Этот сумасшедший, видно, будет болтаться взад и вперед всю ночь, а нам из-за него не спи! — недовольно пробормотал один из стражников. — Пусть делает что хочет.
Сын визиря еще несколько раз прошел туда и обратно, пока не примелькался страже и не изучил все ходы и выходы. Около трех часов ночи, убедившись, что стражники крепко уснули, он сказал царевне:
— Теперь пора. Садись ко мне на спину и крепко привяжись косами.
Она так и сделала. Юноша проскользнул со своей ношей мимо спящей стражи и выбрался за ворота. Никто не встретился им на улицах города, и они вскоре благополучно достигли берегов озера.
Сын визиря развязал узелок набедренной повязки и достал волшебный камень. В один миг добрались они до подземного дворца.
Как описать радость царевича, когда он увидел свою молодую жену и друга?! Без них он чуть не умер от тоски и неизвестности. Они снова и снова рассказывали про все, что с ними случилось: как царевна всплыла на поверхность озера, как ее схватили и доставили во дворец, как начались приготовления к свадьбе, как сын визиря выдал себя за Факир-чанда и обманул старуху — и так без конца.
Царевич и его супруга не знали, как и благодарить сына визиря за все, что он для них сделал. Они называли его лучшим, самым близким другом и клялись слушаться его советов всегда и во всем.
Они решили вместе вернуться в родные края. Покинули они подводный дворец и с помощью волшебного камня выбрались на поверхность озера. У них не было ни лошадей, ни слонов, и они пошли пешком. Трудное и непривычное для царевича и сына визиря, которые выросли в роскоши, получилось путешествие. А для царевны — и подавно. Когда ей становилось совсем невмоготу, царевич усаживал ее себе на плечи. Но долго нести ее не мог, и ей снова приходилось идти пешком. Как сказал бы об этом поэт:
Как-то вечером, не встретив на пути никакого жилья, они заночевали в лесу под деревом.
— Вы ложитесь спать, — сказал сын визиря молодой чете, — а я покараулю.
Царевич и царевна крепко заснули, а сын визиря сидел под деревом и охранял их покой. И надо же было такому случиться, что на этом дереве устроили себе гнездо две бессмертные птицы — Вихангама и Вихангами. Они обладали человеческой речью и предсказывали будущее. К великому удивлению сына визиря, птицы повели такой разговор:
— Ты знаешь, сын визиря уже рисковал однажды своей жизнью ради спасения царевича. В другой раз ему это сделать будет очень трудно, — сказал Вихангама.
— Почему? — спросила Вихангами.
— Царевича ожидает много опасностей. Царь, узнав о приближении сына, вышлет ему навстречу слона, лошадей и слуг. А когда царевич взберется на слона и тронется в путь, то упадет и разобьется насмерть, — заявил Вихангама.
— А если кто-нибудь помешает царевичу сесть на слона и посадит его на лошадь, не спасет ли он его этим от смерти? — спросила Вихангами.
— Да, тогда он будет спасен. Но впереди его ожидает новая опасность: когда царевич будет подъезжать к дворцу через главные ворота, они обрушатся и раздавят его, — продолжал вещать Вихангама.
— А если кто-нибудь снесет главные ворота до приезда царевича, будет ли он спасен? — поинтересовалась Вихангами.
— Конечно, в этом случае он избежит смерти, но впереди его ждет еще одна опасность. Когда царевич прибудет во дворец и сядет за праздничный пир по случаю его приезда, ему подадут блюдо из рыбы-рохита.[30] Только начнет он есть голову этой рыбы, как большая кость застрянет у него в горле, и он умрет, — предрек Вихангама.
— А если кто-нибудь другой возьмет голову рыбы с блюда царевича и съест ее, будет ли царевич спасен? — задала вопрос Вихангами.
— Да. Но испытания его на этом не кончатся. Когда царевич и его молодая супруга после обеда пойдут в опочивальню, из-под кровати выползет огромная кобра и ужалит царевича насмерть, — заверил Вихангама.
— Но ведь может так случиться, что кто-то заранее спрячется в опочивальне и, когда кобра выползет, разрубит ее на куски. Спасет ли он этим царевича? — снова спросила Вихангами.
— Действительно, в таком случае жизнь его будет спасена. Но только тот, кто убьет кобру, не должен рассказывать о том, что он сейчас услышал. Если расскажет, то превратится в мраморную статую, — ответил Вихангама.
— И нет средства оживить статую? — удивилась Вихангами.
— Такое средство есть. Мраморную статую можно оживить, омыв ее теплой кровью родившегося у царевны младенца, — сказал Вихангама.
