Просто я имею честь быть другом Джейни, и когда я узнал, какого типа совет ей нужен, я решил, что вы сможете помочь ей лучше всех.
– Понятно.
Майор Эллиот задумался. Возможно, он размышлял, не высказать ли некоторое неодобрение по поводу моего поведения. При этом, однако, он должен был бы вспомнить, что поведение Элинор и мое всегда считалось весьма смелым и необычным для женщин. Общество, пожалуй, было до некоторой степени шокировано и тем, что я осталась управлять 'Приютом кречета' одна, равно как и тем, что я время от времени помогаю ветеринару, пусть даже и ветеринару-джентльмену, в его грязной и иногда, можно сказать, отвратительной работе. Однако ко всему этому принято было относиться как к эксцентричности, а не как к чему-то такому, что можно охарактеризовать как «скандальное», поэтому в упреках нет смысла.
Наконец майор Эллиот направился к большому вычурному столу почти что черного цвета, сел за него, положил перед собой бумагу, взял ручку и сказал:
– Очень хорошо, так в чем там дело, Джейни?
Я снова стала рассказывать свою историю, предъявив листки рисовой бумаги, исписанные Сембуром, но времени на это ушло больше, чем когда я излагала ее Дэвиду, поскольку майор Эллиот то и дело перебивал меня вопросами и просил подождать, пока он сделает записи.
Прошел целый час, пока я закончила, и все это время майор, даже читая письмо Сембура, не выказывал ни удивления, ни интереса, вообще никаких эмоций. Но когда я произнесла последнюю фразу, а он сделал свою последнюю запись и еще раз перечитал письмо Сембура, то, встав из-за стола, посмотрел на меня бледно-голубыми глазами, полными энтузиазма и даже восторга.
– Никакого сомнения, – заявил он, его скрипучий голос был на полтона выше, чем обычно. – Я, разумеется, помню этот случай, хоть и был за тысячу миль, в Бомбее. Шум тогда поднялся очень большой. Старший сержант британской армии убивает собственного командира и коронованную мэм-сахиб. Мне это показалось непонятным. А старина Бэгги Раймэн, он знал этого малого Берра еще как просто сержанта, кажется, в Лахоре. Или в Бахавалпуре? Бэгги говорил, что это абсолютно на него не похоже. Сомнительная история. Весьма сомнительная, так мы и решили. Но ведь он убежал, так что же прикажете думать? Однако мы, наконец, добрались до истины, а? Великолепно, просто великолепно!
Он замолчал, продолжая смотреть на меня, но теперь в его глазах появился оттенок смущения, лицо чуть-чуть покраснело, внезапно он решительно двинулся ко мне. У меня была лишь пара секунд сообразить, что он собирается сделать, как майор, взяв мою руку в перчатке, поцеловал ее, поклонился и сказал:
– Вы оказали мне большую честь, обратившись за советом, Ваше Высочество.
– О нет, майор, пожалуйста, – я не без некоторого затруднения вскочила на ноги, потому что он продолжал пребывать в полусклоненном положении, и, выдернув руку, отодвинулась в сторону. Мое лицо пылало, я ощущала себя совершенной дурой, в особенности когда увидела ухмылку на лице тоже поднявшегося Дэвида. – Пожалуйста, называйте меня Джейни, – запинаясь, забормотала я. – Я не хочу быть… то есть все это было так давно, майор… честно… Дэвид, перестаньте ухмыляться!
– Что? В самом деле, весьма неуместно! – майор Эллиот смерил Дэвида ледяным взглядом. – Послушайте, молодой Хэйуорд, вы, по-видимому, не понимаете, что как махарани Джаханпура эта молодая леди является правительницей двух миллионов человек в княжестве величиной в половину Англии! Как сюзерену Британской короны, ей полагается салют из пятнадцати артиллерийских орудий и обращение 'Ваше Высочество'. В этом нет ничего смешного. Надеюсь, вы не какой-нибудь проклятый радикал или что- нибудь в этом роде, а?
– Я смеялся над самим собой, – примирительно произнес Дэвид. – Не каждый ветеринар может похвастаться тем, что ему помогала принимать роды у коровы принцесса.
Майор фыркнул.
– Все эти глупости, разумеется, должны прекратиться, – он посмотрел на меня. – Если вам угодно сохранять данное инкогнито, Ваше… э… Джейни, и не принимать полагающийся вам титул и образ жизни, я, разумеется, уважаю ваше желание. Возможно, в настоящий момент так и в самом деле лучше. Пусть Министерство иностранных дел во всем разберется и подтвердит ваши права на Джаханпур. Н-да! Сложное, однако, положение! Интересно, эта скотина, как его там, Чандра Гхош, все еще занимает трон, а? Видите ли, дело касается политики, так что честной игры здесь не дождешься. Если они захотят сместить Гхоша, вы им весьма подойдете. Если же нет, то мы можем оказаться в затруднении.
– Майор Эллиот, все, что я хочу, это восстановить доброе имя старшего полкового сержанта Берра! – воскликнула я. – Полагаю, что если Гхош до сих пор жив, он должен быть наказан, но я совсем не стремлюсь стать махарани, жить в Индии или что-нибудь в таком роде.
Майор почесал нос.
– Х-м-м… Ладно, посмотрим. Но я совершенно согласен, что необходимо оправдать беднягу Берра. К тому же, пятно на весь полк, понимаете ли… Ха! Вот с чего мы начнем, если позволите дать вам совет.
– С чего, майор?
– Разумеется, с полка, дитя мое. О, прошу прощения, Джейни. Я на этой же неделе поеду в город, поговорю со старыми приятелями среди офицеров и в Министерстве иностранных дел, выясню, как сейчас обстоят дела в Джаханпуре…
– Майор, эта сторона меня не интересует…
– Постойте, постойте, – он торжественно поднял палец и просиял. – Надо будет встретиться с лордом Кэрсеем? Какова мысль?
– С лордом Кэрсеем?
Майор Эллиот был явно поражен моей неосведомленностью.
– С генерал-лейтенантом лордом Кэрсеем. Он тогда был полковником. Бог мой, я думал, его все знают! Кэрсей – отличный малый, я служил под его началом три года до того, как он вышел в отставку, и если у него появится возможность смыть столь отвратительное пятно с истории полка, он будет действовать как боевой слон. Не удивлюсь, что он будет готов объявить войну даже Министерству иностранных дел, если они вздумают встать у него на пути.
Он, потирая руки, расхаживал по комнате взад-вперед, и я поняла, что Дэвид Хэйуорд в нем не ошибся.
