– Хочешь шоколадку, Наташенька?
Она его, конечно, узнала, назвала папа Боря, но от шоколадки отказалась и сказала:
– Нет, не надо, мне Ом каждый день вот такую шоколадку приносит, – и показала ручонками примерно на пуд шоколадину.
Он говорит:
– Конфетку хочешь?
– Мне Ом каждый день много-много конфет дарит.
А я ей ничего решительно не дарил.
– Ну, хочешь, игрушку купим? Вот тут игрушечный магазин.
Она говорит:
– Мне Ом автомобиль купил.
Но тем не менее затащил ее Барнет в магазин. А надо сказать, Наташка мечтала о плюшевом медведе, а тогда нельзя было купить, не производились плюшевые медведи, можно было купить только в комиссионных плюшевого медведя. И надо же, что как раз в этот момент на прилавок был выставлен большой комиссионный плюшевый медведь. И Сашка стала уговаривать Наташку: «Попроси медведя, попроси медведя!» Уж очень ей хотелось разорить Барнета на медведя или на что-нибудь такое, дорогое.
Но Наташка, отказалась:
– Нет, не хочу медведя.
Какой-то поезд стоял.
– Нет, не хочу поезд.
Кукла огромная.
– Куклу не хочу.
Наконец уговорила ее Сашка, какую-то выбрала она грошовую жестяную трубу. Купил ей Барнет эту трубу. Пришла Наташа домой, дунула в эту трубу и сказала:
– Нет, плохая труба, я ее мальчику подарю.
Пошла на двор и подарила ее мальчику.
Вот тут открылась мне с другой стороны Наташа. Поразило меня, как в этом маленьком существе идет какая-то своя, большая жизнь; очевидно, обиделась она на Барнета, что исчез он.
И вот так она ему отомстила: ничего у него не взяла. Но поскольку она похвастала ему, что я ей каждый день «шоколадину вот такую дарю», купил я ей шоколадину.
Стали у нас отношения получше, однако продолжала она меня называть Ом, папой никогда не называла.
Ну, тут вскоре получили мы квартиру. Получили странным образом. Я в то время переругался с Шумяцким, написал ему бешеное письмо, обвиняя его в семи смертных грехах. Он вызвал Сливкина и говорит:
– Вот вы расхваливали этого Ромма, вы посмотрите, какой мерзавец, какое письмо написал! Дайте ему квартиру, а то еще в ЦК пойдет жаловаться.
И вот таким образом получил я квартиру – трехкомнатную. Большие комнаты, двадцать метров, двадцать два. Ну, когда переехали мы в квартиру, остались по одному в комнате, Леля с непривычки испугалась, кричит:
– Ромм, мне страшно, тут пусто. Не могу одна.
Ну, в этой квартире стали мы жить, постепенно привыкать, и у Наташки объявилась приятельница – Галка Волчек, дочь Бориса Волчка.
Вот однажды разговаривали они с Галкой, и Галка спрашивает:
– Твоего папу как зовут?
Наташка отвечает:
– Моего папу зовут «папа Боря».
– Нет, врешь, – говорит Галка, – у тебя не папа Боря, твоего папу зовут Ромм.
Она говорит:
– Нет, у меня папа Боря.
– Нет, Ромм твой папа.
Ну, не знаю, чем кончился разговор, пошла она спрашивать Лелю насчет того, какой у ней папа – папа Боря или папа Ромм?
Ну, очевидно, ей Леля объяснила, что «теперь твой папа – Ромм». Задумалась она, думала долго. На следующее утро подходит к Леле, как только та проснулась.
– Ты не спишь?
– Не сплю.
– Мама, можно я Ома папой назову?
