– Так. А почему у вас белые отступают под польку.
– Как – под польку?
– А красные наступают под марш. Полька.
– Да не полька это.
– Ну, вальс.
– Но, простите, полька на два счета, вальс на три счета. А это на четыре счета.
– Играйте.
Играет.
– Это вальс.
– Да марш.
Тут я начал сомневаться в том, что Дукельский был тапером.
Я говорю:
– Семен Семенович, это не вальс, это марш.
Вы помолчите, я с композитором разговариваю. Вот так. Вы консерваторию окончили?
– Я профессор консерватории, – уже начиная оскорбляться, говорит Александров.
– Ну, это да, это бывает. А? Окончили?
– Окончил, – говорит Александров, – с золотой медалью.
– Так. Окончили консерваторию… Профессор… Так. Кто «Валькирии» написал, знаете?
– Вагнер.
– Вагнер. Да, Вагнер. Ну-ка, сыграйте.
– Чего?
– «Валькирию», вот, когда эти девицы по воздуху летят, вот это сыграйте.
Александров играет: трам-та-ра-там, трам-тара-там-там.
– Во! – говорит Дукельский.
– Что – во?
– Вот эту музыку надо писать к этой картине.
– Так она же написана!
– А вы еще раз ее напишите.
– Ну как же я могу ее еще раз написать? Она же написана.
– Не можете? Второй раз не можете?
– Да нет, Семен Семенович, второй раз, простите, не могу.
– Ага, второй раз не можете. Ну, что ж. Так вы профессор?
– Да.
– Ну, вы свободны. Товарищ режиссер, пройдите ко мне в кабинет.
Прошел я к нему.
– Не годится композитор. Профессор. Понимаете, он украсть не может, ну и написать, как этот, как Вагнер, – не может. А надо, чтобы было, как Вагнер. У нас есть такие, чтобы могли написать, как Вагнер?
Я говорю:
– Таких, пожалуй, нету. Как Вагнер, таких нету.
– Тогда возьмите такого, который может украсть. Украсть, понимаете, и так сделать, чтобы вроде было как Вагнер и не как Вагнер. Вот. И срок вам три дня.
Я говорю:
– Это что?
– Это приказ.
Я говорю:
– Чей?
Он говорит:
– Мой. Мой, мой, всегда мой. Всегда будет мой приказ, понимаете, мой. А выполнить надо. И можете никому не писать. Вот вы писали насчет «Пиковой дамы» жалобу вместе со всеми. Кому писали? Молотову, Сталину. А где жалоба? У меня. Вот, напишете – опять будет у меня. А почему, не скажу. Приказ мой, а выполнить придется. Вот так. Берите, который украсть сможет. Понятно? Все, идите. Я вам снижаться не позволю. Вот вверх, все выше, выше и выше. И вы запомнили тот разговор, что я у вас, сколько я у вас сидеть буду, помните?
