что успею полюбить своего мужа так, как вы с папой любили друг друга. Я знаю, что не смогу найти такую любовь, какая была у вас с лордом Лесли, но я хорошо помню отца. Он очень любил и уважал тебя, мама.
— Да, это верно, — согласилась Розамунда, вспомнив Оуэна Мередита, ее третьего по счету мужа и отца трех дочерей и скончавшегося во младенчестве сына. Он был хорошим человеком и дарил ей ту любовь, на какую был способен. До того как они поженились, Оуэн провел всю свою жизнь на службе у дома Тюдоров. — Я не собираюсь отдавать тебя за первого встречного, Филиппа. Я непременно должна убедиться, что человек, за которого ты выйдешь, действительно тебя любит. Не бойся, дочь моя. И ты, и твои сестры получат хороших мужей. Это я вам обещаю.
Все трое вошли в тронный зал. Придворные прогуливались по нему, ожидая появления королевской четы. Розамунда уверенно двигалась сквозь толпу, пока не оказалась перед самым столом. Она остановилась и тоже стала ждать короля и королеву. Наконец прозвучали фанфары, толпа раздалась, освобождая проход, по которому важно шествовал Большой Гарри под руку с женой.
Заметив Розамунду с дочерью, королева остановилась около них.
— Это и есть Филиппа, не так ли? — спросила она с милостивой улыбкой. — Добро пожаловать ко двору, дорогое дитя!
Филиппа сделала реверанс и с придыханием ответила:
— Благодарю вас, ваше величество!
— Генрих, это леди Фрайарсгейт. Она привела с собой дочку, чтобы приветствовать нас! — вполголоса произнесла Екатерина, обращаясь к мужу.
Генрих Тюдор поднес к губам руку Розамунды:
— Мы рады снова видеть вас, мадам, и вашу дочку тоже. Король наградил девочку обаятельной улыбкой.
— Так-так, милочка, ты как две капли воды похожа на свою маму, — произнес он, глядя на Филиппу с высоты своего роста. — В тебе нет ничего от Оуэна Мередита, кроме изящных манер. Мы очень рады видеть тебя при дворе, Филиппа Мередит! Твой отец был хорошим человеком и преданным слугой дома Тюдоров. Не сомневаюсь, что он гордился бы такой красивой дочкой. Я бы уж точно гордился на его месте.
— Мы будем неустанно молиться о том, чтобы пожелания вашего величества сбылись, — с милой улыбкой отвечала Филиппа.
Король поднял девочку вверх и поцеловал в щеку:
— Спасибо, дитя мое.
Филиппа чуть не лишилась чувств от восторга.
— Мама, король меня поцеловал! — задыхаясь, шептала она. — Он меня поцеловал!
— Наш король умеет быть добрым, Филиппа, и он любит детей. Ты правильно отвечала ему, и он это непременно запомнит. Ты понравилась ему, а это очень важно.
— Я расскажу Бесси и Бэнон про то, как король поцеловал меня в щеку! — не унималась Филиппа. — Они лопнут от зависти! Они и так мне завидуют, потому что ты взяла меня с собой во дворец!
— Еще бы им не завидовать, — хмыкнул лорд Кембридж. — Все маленькие девочки только и мечтают о том, как бы попасть ко двору. Это совершенно естественно, Филиппа. Но тебе не следует дразнить сестер и хвастаться перед ними.
— Но ведь я могу сказать им, что король меня поцеловал, правда, дядя Том?
— Конечно, деточка, — согласился Том и обратился к Розамунде: — Мой приятель, лорд Грэнстон, имеет сына от второго брака. Он на два года старше Филиппы. Я вижу его на том конце зала и хочу познакомить с Филиппой.
— Она слишком молода для помолвки, Том, — напомнила Розамунда.
— Конечно, я не спорю, — согласился Том. — Но Грэнстоны — весьма почтенное семейство, и знакомство с ними никогда не повредит. Когда Филиппа вырастет и соберется замуж, что мешает ей полюбить сына богача так же, как сына бедняка? — пошутил он, явно поддразнивая кузину.
Розамунда рассмеялась.
— Я надеялась, что Филиппа получит титул, — уже с серьезным видом добавила она. — Наверняка найдется какой-нибудь небогатый граф, чей наследник захочет жениться на Филиппе и удовлетворит нас в качестве жениха.
— Ах, кузина, ты гораздо честолюбивее, чем я думал! Но это меня совсем не огорчает. И все-таки позволь мне познакомить Филиппу с лордом Грэнстоном. Он может быть полезен нам во многих отношениях, — не унимался Том. — И я знаю одного графа, у которого есть вполне подходящий по возрасту сын.
— Миледи! — с поклоном обратился к Розамунде молодой паж.
— В чем дело? — спросила она.
— Его величество желает вас видеть немедленно. Я провожу вас, — ответил паж.
— А я пока погуляю с Филиппой по залу и познакомлю кое с кем, — обрадовался Том. — Держи свои чувства в узде, милочка. Филиппа, ангел мой, иди погуляй с дядей. Сегодня все кавалеры в этом зале будут мне завидовать!
Филиппа, довольная, хихикнула и важно зашагала под руку с Томом. Розамунда, следуя за пажом, покинула тронный зал.
Глава 17
Она пошла за ним сначала по одному коридору, потом по другому, более темному и узкому. Наконец паж остановился перед какой-то дверью, распахнул ее и пригласил Розамунду пройти вовнутрь.
— Я буду ждать снаружи, чтобы проводить вас обратно в зал, миледи, — почтительно промолвил он и закрыл дверь.
Розамунда, оставшись одна, осмотрелась. Она оказалась в небольшой комнате, в дальнем углу которой жарко горел камин. Стены комнаты украшали обтянутые полотном панели. Широкие некрашеные половицы потемнели от времени. Узенькое окошко выходило в мощенный булыжником тесный двор, где в этот час не было ни души. Из мебели в комнате были только небольшой квадратный стол, сложенный из дубовых досок, и два кресла с высокими резными спинками. Подушечки на сиденьях давно залоснились от грязи и потеряли первоначальный цвет. Розамунда присела на одно из них и принялась ждать, горько улыбнувшись при мысли о том, что за последнее время набралась опыта в ожидании милости монархов из дома Тюдоров.
Наконец потайная дверь, которую Розамунда не заметила, распахнулась, и в комнату вошел король Генрих VIII. При первом взгляде на него у Розамунды создалось впечатление, что король несколько подрос с тех пор, когда они встречались в последний раз, но при ближайшем рассмотрении стало понятно, что этот эффект создавался благодаря чрезвычайно пышному костюму. Впрочем, если в мужчине шесть с лишним футов роста, он и так способен произвести внушительное впечатление. Генрих посмотрел на Розамунду таким взглядом, что она поспешно вскочила и сделала реверанс.
— Ну, мадам, и что вы можете сказать в свое оправдание? — резко произнес король.
— Не понимаю, в чем я могла провиниться перед вашим величеством? — в свою очередь спросила Розамунда.
— Не смейте водить меня за нос, мадам! — рявкнул Генрих. — Вы никогда не умели врать!
— К тому же я никогда не обладала даром ясновидения, сир, и вам придется более определенно пояснить причину вашего гнева, — спокойным тоном ответила Розамунда. Она нисколько не испугалась гнева короля. Вообще-то ей положено было бояться, но она не чувствовала страха. Откуда в ней это спокойствие? Ведь она отлично понимала, чем может грозить королевская немилость!
Генрих с шумом выдохнул и сел в одно из кресел.
— Встань передо мной, Розамунда! — приказал он. Розамунда подчинилась.
— На колени! — прозвучал новый приказ. Розамунда смирила свой гнев и встала на колени.
— Итак, мадам, что вы делали в Шотландии? — строго спросил король.
