ему не по душе, что Отчаянный так изводит себя, но что же делать? От них от всех требуют полной отдачи.
Здесь, на тихом зеленом севере, легко забыть, что Британия находится в серьезной опасности. Согласно донесениям, в Вест-Индии Вильнёв со своим флотом опять ускользнул от Нельсона, и тот теперь ищет французов по всей Атлантике. Вильнёв явно намерен соединиться с брестской флотилией и попытаться занять Английский канал. В каждом порту французского побережья у Бонапарта скопилось огромное количество судов, которые только и ждут, чтобы переправить через Пролив его армию.
Лоуренс много месяцев прослужил в блокадном оцеплении и знал, как трудно поддерживать дисциплину бесконечными монотонными днями, не видя врага. Здесь у них ландшафт более разнообразен, игры и книги тоже вносят толику оживления — но воздушные маневры, как он понял теперь, по-своему не менее коварны, чем скука на море. Обдумав все это, он поклонился.
— Мне понятен ваш замысел, сэр. Благодарю вас за разъяснения. — Тем не менее он решил удерживать рвение Отчаянного в разумных пределах и, если получится, освежать его интерес другими способами.
Так у него впервые родилась мысль заняться с Отчаянным тактикой. Дракон усваивал новый предмет без труда, и скоро их уроки перешли в настоящие дискуссии, полезные как для Отчаянного, так и для Лоуренса: капитану это заменяло авиаторские дебаты, в которых он не участвовал.
В итоге они стали придумывать собственные маневры, целью которых было совместить незаурядные способности империала с более медленным темпом остального звена. Селеритас одобрял их идею, но необходимость скорейшей подготовки всего отряда вынуждала его отложить этот план на будущее.
Лоуренс откопал на чердаке старый штабной стол, попросил Холлина починить сломанную ножку и поставил его на лугу, где по-прежнему спал Отчаянный. Стол представлял собой диораму с решетчатой крышкой. Фигурок драконов у Лоуренса не было, и вместо них он подвесил на нитки кусочки дерева, чтобы перемещать их по всей решетке.
Отчаянный с самого начала проявил инстинктивное понимание тактики воздушного боя. Он сразу определял, возможен такой-то маневр или нет, и в случае положительного решения говорил, как его можно осуществить. Новые версии чаще всего придумывал именно он. Лоуренс, со своей стороны, лучше понимал преимущество отдельных позиций и показывал, как увеличить боевую мощь в той или иной ситуации.
Дискуссии, оживленные и громогласные, стали привлекать других членов экипажа. Начало положил Грэнби, робко попросив разрешения присутствовать на занятиях. Когда Лоуренс дал согласие, примеру Грэнби последовали второй лейтенант Эванс и многие мичманы. Опыт наделил их знаниями, которых недоставало Лоуренсу с Отчаянным, и они внесли немало дополнений в первоначальный план.
— Меня уполномочили, сэр, предложить вам испробовать новые маневры на практике, — сказал капитану Грэнби через пару недель. — Мы будем только счастливы посвятить этому свои вечера. Стыдно было бы не показать всего, на что мы способны.
Лоуренс был глубоко тронут. Он видел, что это не просто энтузиазм — его офицеры не меньше самого капитана хотели, чтобы Отчаянный был оценен по достоинству, не меньше капитана гордились своим драконом.
— Если завтра вечером людей соберется достаточно, можно будет попробовать, — решил он.
За десять минут до срока офицеры, отобранные в его экипаж, собрались все до единого. Лоуренс слегка оторопел, вернувшись с Отчаянным после купания: только сейчас, увидев их в строю, он заметил, что даже на этот необязательный вылет они явились при полном параде. Другие экипажи частенько расхаживали без галстуков и мундиров, особенно в это жаркое время; опрятный вид своего экипажа Лоуренс невольно воспринял как комплимент собственной подтянутости.
Мистер Холлин с наземной командой тоже присутствовал. Отчаянного, хотя он от нетерпения топтался на месте, быстро облачили в боевую упряжь, и экипаж бросился занимать места.
— Все на борту и пристегнуты, сэр, — доложил Грэнби, заняв свою стартовую позицию на правом плече Отчаянного.
— Отлично. Отчаянный, мы начнем со стандартного патрулирования в ясную погоду, повторив это дважды, а по моему сигналу перейдем к измененной версии.
Отчаянный, сверкая глазами, кивнул и взвился в воздух. Это был самый простой из их новых маневров, и дракон справлялся с ним без труда. Когда он проделал очередной головоломный поворот, Лоуренс понял, что главную сложность представляет неподготовленность экипажа. Стрелки выбили едва ли половину очков, а на боках Отчаянного осталась зола: наполненные ею мешки, изображавшие бомбы, при падении попали в него.
— Нам предстоит потрудиться, мистер Грэнби, прежде чем показывать это начальству, — сказал капитан.
Грэнби печально кивнул.
— Так точно, сэр. Может, он для начала немного сбавит скорость?
— Неплохо бы и нам внести поправки в свой проект, — ответил Лоуренс, рассматривая зольные пятна. — Когда он закладывает такой вираж, бомбы бросать нельзя: риск, что мы заденем его, слишком велик. Надо выжидать и сбрасывать все разом, пока он летит по прямой. При этом мы рискуем не попасть в цель, но этот риск в отличие от предыдущего допустить можно.
Сейчас Отчаянный описывал круг, и верховые с низовыми поспешно готовились к новой бомбардировке. На этот раз «бомбы» ухнули вниз, не оставив новых следов. Стрелки на этом этапе тоже отстрелялись намного лучше. Повторив то же самое с полдюжины раз, Лоуренс остался доволен.
— Когда при всех пяти новых маневрах мы научимся четко сбрасывать запас бомб и доведем точность стрельбы хотя бы до восьмидесяти процентов, можно будет устроить демонстрацию для Селеритаса, — сказал Лоуренс экипажу после посадки. Авиаторы спустились на землю, а наземная служба, сняв с Отчаянного сбрую, начищала ему бока. — Полагаю, это вполне достижимо. Хвалю всех, джентльмены, за хорошую, старательную работу.
Раньше он был скуп на похвалы, чтобы подчиненные не подумали, будто он хочет к ним подольстится, но сейчас расщедрился и рад был видеть, как приятно его офицерам от таких слов. Все они, как один, готовы были продолжать испытания. Четыре недели спустя Лоуренс стал подумывать об официальном показе, но окончательное решение принял не он.
— Любопытную штуку вы проделали вчера вечером, капитан, — сказал Селеритас после утренней тренировки, когда все драконы звена приземлились и экипажи сошли. — Давайте попробуем это завтра в строю. — Он кивнул, отпуская Лоуренса, и тот созвал всех для последнего испытательного полета.
Поздно вечером они с Отчаянным остались вдвоем. Оба так вымотались, что просто сидели рядом и отдыхали, но от Лоуренса не укрылось, что Отчаянный чем-то обеспокоен.
— Полно тебе нервничать, — сказал капитан. — Завтра ты отлично все выполнишь. Ты в совершенстве овладел всеми маневрами от начала и до конца. Мы тянули только ради того, чтобы лучше вышколить экипаж.
— Об этом я не волнуюсь, но что, если Селеритас не одобрит наши маневры? Получится, что все это время мы потратили зря.
— Он бы нам не дал заниматься этим, если б считал маневры совсем никуда не годными. В любом случае мы не потратили зря ни минуты. Экипаж стал относиться к своим обязанностям с головой и работает теперь как часы. Если даже Селеритас поставит нам самый низкий балл, я буду считать, что мы провели эти вечера с пользой.
Отчаянный, утешившись, заснул, и Лоуренс тоже вздремнул у него под боком. Летнее тепло, несмотря на начало сентября, еще держалось, так что обошлось без простуды. Вопреки вчерашним благоразумным речам он вскочил спозаранку и с собственным волнением справиться до конца не сумел. Большинство его экипажа собралось к завтраку в такую же рань. С некоторыми Лоуренс вступил в разговор и поел плотно (будь он один, он выпил бы только кофе).
Отчаянный в полной сбруе уже ждал их на учебном дворе, беспокойно помахивая хвостом. Селеритаса еще не было, другие драконы их отряда начали собираться только через пятнадцать минут. К этому времени Отчаянный со своим экипажем успел сделать несколько кругов в воздухе. Особенно волновались крыльманы и наиболее юные мичманы. Лоуренс для успокоения нервов заставлял их меняться местами.
