Лоуренс молча наклонил его стул, схватил Ренкина, соскользнувшего на пол, за шиворот и рывком поднял на ноги. Тот вскрикнул от боли.
— Лоуренс, ради всего святого! — изумленно воскликнул Лентон.
— Левитас умирает, и капитан Ренкин хочет проститься с ним. Он просит его извинить. — Лоуренс смотрел адмиралу прямо в глаза, придерживая Ренкина за шиворот и за локоть.
Другие капитаны глядели на них в полнейшем недоумении.
— Разумеется, — произнес с ударением Лентон после небольшой паузы и протянул руку к бутылке.
Капитаны, посмотрев на него, успокоились.
Ренкин даже не пытался освободиться. Он весь как-то скукожился и ковылял, стараясь не отставать от тащившего его Лоуренса. У самой лужайки Лоуренс повернулся к нему лицом.
— Вы будете добры с ним, понятно? Скажете ему все хорошие слова, которые он заработал сполна и ни разу от вас не слышал. Скажете, что он был храбрым и преданным и что вы не заслуживали такого партнера, как он.
Ренкин смотрел на него, как на опасного сумасшедшего. Лоуренс тряхнул его как следует и добавил:
— Богом клянусь, вы скажете все это и еще больше. Опасайтесь меня разочаровать.
Холлин по-прежнему держал голову Левитаса на коленях. Ему принесли воды, и Холлин, макая чистую тряпицу в ведро, выжимал ее в рот дракону. Взглянув на Ренкина с нескрываемым презрением, он нагнулся к умирающему.
— Левитас, посмотри, кто пришел!
Дракон открыл подернутые молочной пленкой глаза.
— Мой капитан? — неуверенно проговорил он.
Лоуренс не слишком бережно пихнул Ренкина вперед, бросив его на колени.
Тот ахнул и схватился за раненое бедро.
— Да, это я. — Ренкин посмотрел на Лоуренса, сглотнул и промямлил: — Ты вел себя очень храбро.
Это вышло у него крайне неестественно, но Левитасу немного было нужно для счастья.
— Ты пришел, — выдохнул он. Кровь по-прежнему сочилась у него из-под бинтов — густая, блестящая, почти черная.
Чулки и бриджи Ренкина намокали, но рядом грозно высился Лоуренс, и он даже не пробовал отодвинуться. Левитас вздохнул еще раз, и бока у него опали. Мозолистая рука Холлина закрыла ему глаза.
Лоуренс отпустил ворот Ренкина. Его ярость прошла, сменившись брезгливостью.
— Идите. Нам он в отличие от вас был не безразличен, мы и позаботимся обо всем. — Даже не посмотрев на уходящего Ренкина, он тихо сказал Холлину: — Я не могу остаться. Справитесь без меня?
— Да, — ответил механик, гладя голову умершего. — Тут, конечно, не до церемоний, когда такие дела, но я пригляжу, чтобы его похоронили как следует. Спасибо вам, сэр. Для него это много значило.
— Больше, чем следовало. — Постояв еще немного над телом, Лоуренс вернулся в штаб и отыскал Лентона.
— Итак? — сердито вымолвил адмирал, когда Лоуренс вошел к нему в кабинет.
— Приношу извинения за свое поведение, сэр, и готов понести любое наказание, которое вы сочтете нужным назначить.
— О чем это вы? Я спрашиваю, что с Левитасом.
— Левитас умер, — помолчав, сказал Лоуренс. — Он очень страдал, но под конец ему стало легче.
— Чертовски жаль, — покачал головой Лентон, наливая бренди себе и Лоуренсу. Свой стакан он осушил в два глотка и тяжко вздохнул. — Да и Ренкин остался бездраконным очень невовремя. В Четеме со дня на день должен вылупиться винчестер. Я с ног сбился, подыскивая подходящего парня, а тут освобождается Ренкин, который к тому же теперь и герой. Если я не отдам драконыша Ренкину и он останется неприрученным, вся чертова знатная семейка подымет скандал. Еще и в парламент запрос сделают, попомните мое слово.
— Лучше бы этот винчестер умер, чем достался ему. — Лоуренс со стуком поставил стакан. — Если вы ищете человека, которому можно довериться, сэр, пошлите туда мистера Холлина. Я головой за него ручаюсь.
— Начальника вашей наземной команды? — недовольно промолвил Лентон, однако задумался. — Что ж, это мысль, если вы находите его годным. Он-то не сочтет, что это губит его карьеру. Не джентльмен, я полагаю?
— Смотря что считать отличительным признаком джентльмена, сэр, — происхождение или чувство чести.
— Мы не столь напыщенны, чтобы слишком с этим носиться, — фыркнул Лентон. — Думаю, мы нашли выход, а о последствиях беспокоиться незачем. Когда этот детеныш вылезет из яйца, нас всех могут уже перебить или взять в плен.
Холлин ушам своим не поверил, когда Лоуренс освободил его от обязанностей старшего механика.
— Собственный дракон? — Он отвернулся, пряча лицо. Лоуренс сделал вид, что ничего не заметил. — Не знаю, как и благодарить вас, сэр, — проговорил Холлин сдавленным шепотом.
— Я обещал, что вы справитесь, смотрите же, не подведите меня. — Лоуренс пожал ему руку. — Отправляйтесь немедленно, винчестера ждут со дня на день. Карета, которая доставит вас в Четем, уже готова.
Ошеломленный Холлин взял дорожную сумку, которую наскоро собрали для него товарищи по команде, и Роланд повела его к запряженной карете. Сияющие механики обступили его, чтобы попрощаться, и конца этому не было видно. Лоуренс счел, что пора вмешаться.
— Джентльмены, ветер все еще дует с севера. Давайте снимем с Отчаянного часть брони на ночь, — сказал он и увел всех с собой.
Отчаянный, расставшись с Холлином, слегка загрустил.
— Я очень рад, что опекуном нового дракона будет он, а не Ренкин, но лучше бы его еще раньше назначили капитаном Левитаса. Может, Холлин не дал бы ему умереть.
— Нам не дано знать, что могло бы случиться, — сказал Лоуренс. — И я не уверен, что такая замена сделала бы Левитаса счастливым. Даже умирая, он хотел видеть одного только Ренкина, как ни странно это для нас.
Ночевал он снова рядом с Отчаянным, закутавшись в несколько одеял по случаю заморозков. Проснувшись на рассвете, он увидел, что голые верхушки деревьев гнутся на запад. Ветер задул со стороны Франции.
— Отчаянный, — тихо позвал Лоуренс. Дракон тут же поднял голову и понюхал воздух.
— Ветер переменился, — сказал он и уткнулся Лоуренсу в плечо.
Капитан позволил себе полежать еще пять минут, поглаживая нежную чешую драконьего носа.
— Ты ведь никогда не страдал по моей вине, правда?
— Никогда, Лоуренс, — очень тихо ответил Отчаянный.
Наземная команда прибежала сразу, как только Лоуренс позвонил в колокол. Снятую броню сложили здесь же на лугу, под брезентом, боевую сбрую оставили на Отчаянном. Пока его облачали в доспехи, Грэнби проверял портупеи у всего экипажа. Лоуренс, пройдя инспекцию наравне со всеми, перезарядил пистолеты и пристегнул шпагу.
По холодному белому небу скользили серые тучи. Приказа от командующего пока еще не было. Отчаянный по просьбе Лоуренса посадил его на плечо и встал на задние лапы. За деревьями виднелась темная полоса океана, в гавани покачивались суда. Холодный соленый ветер бил прямо в лицо.
— Спасибо, Отчаянный, — сказал капитан, и дракон опустил его вниз. — Будем поднимать экипаж на борт, мистер Грэнби.
Когда Отчаянный поднялся в воздух, наземная команда издала мощный клич, больше похожий на рев.
