Взяв рюкзачок, прелат положил его себе на колени. Порывшись внутри, он достал тетрадь и, положив ее на стол, раскрыл на нужной странице. На бумаге была выведена углем строчка знаков ангельского письма:
– Вот надпись с пола Башни ветров,- сказал Вигор.- Каждая буква этого алфавита соответствует определенному тональному слову. И, как утверждает создатель ангельского письма Тритемиус, объединенная в нужном порядке, такая группа символов может открыть прямую линию общения с каким-то определенным ангелом.
– Что-то вроде междугородного телефона, – пробормотал сидящий напротив Ковальски.
Кивнув, Вигор перевернул страницу. – Я пошел дальше и подписал под каждой буквой ее название.
Грей покачал головой, по-прежнему не видя в надписи никакого смысла.
Достав ручку, Вигор провел линию под первыми буквами каждого названия, читая вслух:
– А. И. Г. А. X.
– Это имя какого-то ангела? – спросил Ковальски.
– Нет, это не имя ангела, но это действительно название, – сказал Вигор.- Но вначале необходимо вспомнить, что Тритемиус создал свой алфавит на основе древнееврейского письма, утверждая, что в его символах скрыта сила. Даже сейчас последователи каббалы считают, что в линиях и завитках древнееврейского алфавита скрыта какая-то форма божественной мудрости. Тритемиус же утверждал, что его ангельское письмо является чистейшей выжимкой древнееврейского алфавита.
Грей склонился ближе, начиная понимать, в какую сторону клонит прелат.
– А древнееврейское письмо читается в отличие от английского в противоположном направлении. Справа налево.
Сейхан провела пальцем по листу, читая в обратную сторону:
– X. А. Г. И. А.
– Хагиа,- осторожно произнес Вигор.- По-гречески это слово означает «святой».
Грей прищурился, затем широко раскрыл глаза. До него наконец дошла истина. Ну конечно же!
– В чем дело? – спросила Сейхан. Ковальски почесал щетину на подбородке, также сбитый с толку.
Встав из-за стола, Вигор увлек всех за собой к парапету, откуда открывался вид на город.
– На обратном пути Марко Поло побывал в Стамбуле, который в то время назывался Константинополем. Именно здесь он покинул Азию и наконец вернулся в Европу – пересек своеобразный рубеж.
Прелат указал на древнее величественное здание, доминирующее над старой частью города. Грей уже обратил на него внимание. Огромный храм с плоским куполом, наполовину скрытый строительными лесами.
– Хагиа София,- пробормотал Грей, называя храм. Вигор кивнул:
– Когда-то это был самый большой христианский храм во всем мире. Марко сам высказывался относительно его просторных сводов. Некоторые ошибочно полагают, что «Хагиа София» означает «Святая София», однако в действительности это сооружение называется храм Божественной мудрости, что иначе можно выразить как «храм ангельской мудрости».
– В таком случае нам нужно идти именно туда! – воскликнула Сейхан.- Первый ключ должен быть спрятан там!
Она направилась к лестнице.
– Не так быстро, юная леди,- остановил ее Вигор.
Вернувшись к рюкзаку, прелат снова порылся в нем и достал завернутый в тряпку предмет. Осторожно положив его на стол, он развернул тряпку, открывая плоскую полоску тусклого золота. На вид она выглядела очень старой. С одной стороны в ней было проделано отверстие, а поверхность украшали надписи, выведенные шрифтом со множеством завитушек.
– Это не ангельское письмо,- сказал Вигор, заметив, что внимание Грея привлечено к надписям.- Монгольское. Здесь написано: «Силой вечного неба, да будет святым имя хана. Пусть тот, кто не отнесется к нему с почтением, будет убит».
– Ничего не понимаю,- наморщил лоб Грей.- И эта полоска принадлежала Марко Поло? Что это такое?
– По-китайски она называется «пайцза». По-монгольски – «гереге».
На Вигора уставились три недоуменных взгляда. Он кивнул на золотую полоску:
– На современном жаргоне это ВИП-паспорт. Путешественник, предъявивший этот сверхпаспорт, мог требовать на землях, принадлежащих Хубилай-хану, лошадей, припасы, людей, корабли – все, что угодно. Хан выдавал такие пропуска послам, выполнявшим его поручения.
– Очень мило,- присвистнул Ковальски.
Однако по тому, как у него блеснули глаза, Грей предположил, что почтительный восторг великана вызвал не рассказ прелата, а золото.
– И троим Поло была выдана такая пайцза? – спросила Сейхан.
– На самом деле три пайцзы. По одному на каждого. Марко, его отцу и дяде. Больше того, с этими пайцзами связан один исторический анекдот. Очень известный. Когда Поло вернулись в Венецию, их никто не узнал. Все трое приплыли на одном-единственном корабле, измученные, оборванные. Никто не мог поверить, что это те самые Поло, которые давным-давно исчезли. Сойдя на берег, все трое вспороли подкладки своей одежды, и оттуда посыпались изумруды, рубины, сапфиры и серебряные монеты. В этой сокровищнице были и три золотые пайцзы, описанные в мельчайших подробностях. Однако затем золотые паспорта исчезли. Все три.
– Их столько же, сколько ключей к карте,- заметил Грей.
– Где вы ее нашли? – спросила Сейхан.- В одном из ватиканских музеев?
– Нет.- Вигор постучал по раскрытой тетради с ангельским письмом.- С помощью друга я обнаружил эту пайцзу под той плиткой, на которой была надпись. В тайной нише под мрамором.
«Как и распятие отца Агреера,- подумал Грей.- Похороненное в камне». Сейхан выругалась вполголоса. Желанная добыча все это время была у нее перед самым носом. Вигор продолжал:
– Я уверен, что это один из тех самых паспортов, которые были выданы Поло.- Он обвел всех взглядом.- И я уверен, что это и есть первый ключ.
– Значит, ключ ведет к Святой Софии…- начал Грей.
– Он указывает на второй ключ,- закончил Вигор.- Еще две пропавшие пайцзы, еще два недостающих ключа.
– Но почему вы в этом так уверены? – спросила Сейхан. Вигор перевернул золотую полоску. На обратной стороне имелось всего одно изображение, тщательно выведенный символ. Буква ангельского письма.
Вигор постучал пальцем по пайцзе:
– Вот первый ключ.
Грей почувствовал, что он прав. Он устремил взор вдаль, на величественный храм. Святая София. Второй ключ спрятан где-то там, но сооружение просто огромное. Искать в нем такой маленький предмет – все равно что искать золотую иголку в стоге сена. На это уйдет слишком много времени.
Вигор правильно истолковал его беспокойство.
– Я уже направил в храм разведчика. Специалиста по истории искусства из Ватикана, который помог
