Бабушка начинает сильно дышать:
— Не надо нервничать. Все равно все для вас. Теперь вы достаточно умны, чтобы знать, что с ним сделать.
Мы говорим:
— Пока ничего не сделать.
Бабушка говорит:
— Да. Вы правы. Надо ждать. Вы сумеете ждать?
— Да, Бабушка.
Некоторое время мы все молчим, потом Бабушка говорит:
— Это не все. Когда со мной случится новый удар, знайте, что мне не надо ни вашего мытья, ни трусов, ни пеленок.
Она встает, роется на этажерке в разных баночках. Возвращается с бутылкой синего цвета:
— Вместо ваших поганых лекарств вылейте мне эту бутылку в первую же чашку молока.
Мы не отвечаем. Она кричит:
— Понятно вам, сукины дети?
Мы не отвечаем. Она говорит:
— Может, вы боитесь вскрытия, трусы несчастные? Не будет вскрытия. Чего там искать, когда старая женщина умирает от второго удара.
Мы говорим:
— Мы не боимся вскрытия, Бабушка. Мы просто думаем, что вы опять сможете выздороветь.
— Нет. Мне не встать. Я знаю. Тогда надо будет как можно скорее с этим покончить.
Мы ничего не говорим. Бабушка начинает плакать:
— Вы не знаете, что такое быть парализованной. Все видишь, все слышишь и не двигаешься. Если вы не можете сделать для меня такую малость, то вы неблагодарные свиньи, вы змеи, которых я пригрела на груди.
Мы говорим:
— Не плачьте, Бабушка. Мы сделаем это, если вы действительно хотите, мы это сделаем.
Наш отец
Когда появляется наш Отец, мы все трое работаем в кухне, потому что на улице дождь.
Отец стоит у двери, скрестив руки и широко расставив ноги. Он спрашивает:
— Где моя жена?
Бабушка ухмыляется:
— Надо же! У нее и вправду был муж.
Отец говорит:
— Да, я муж вашей дочери. А это мои сыновья.
Он смотрит на нас и добавляет:
— Вы очень выросли. Но не изменились.
Бабушка говорит:
— Моя дочь, ваша жена, оставила детей мне.
Отец говорит:
— Лучше бы она их оставила кому-нибудь другому. Где она? Мне сказали, она уехала за границу. Это правда?
Бабушка говорит:
— Это давняя история. Где вы были все это время?
Отец говорит:
— В плену. А теперь я хочу найти свою жену. Не пытайтесь что-нибудь скрыть от меня, старая ведьма.
Бабушка говорит:
— Хороша благодарность за все, что я сделала для ваших них детей.
Отец кричит:
— Мне плевать! Где моя жена?
Бабушка говорит:
— Так вам плевать? На детей и на меня? Ну так я покажу вам, где ваша жена!
Бабушка выходит в сад, мы идем за ней. Она показывает палкой на квадратную клумбу, которую мы посадили на могиле Матери:
— Вот! Здесь ваша жена. Под землей.
Отец спрашивает:
— Умерла? Как? Когда?
Бабушка говорит:
— Убита. Снарядом. За несколько дней до конца войны.
Отец говорит:
— Все равно надо похоронить ее на кладбище. Так полагается. Принесите лопату.
Бабушка пожимает плечами:
— Дайте ему лопату.
Льет дождь, и мы смотрим, как наш Отец разрушает цветник, мы смотрим, как он копает. Он доходит до одеял, отбрасывает их. Там лежит большой скелет, к груди которого прижат маленький скелет. Отец спрашивает:
— Что это на ней?
Мы говорим:
— Это ребенок. Наша младшая сестра.
Бабушка говорит:
— Я говорила вам не трогать мертвых. Идите на кухню, вымойтесь.
Отец не отвечает. Он смотрит на скелеты. Его лицо мокро от пота, слез и дождя. Он с трудом выбирается из ямы и уходит, не оборачиваясь, с грязными руками, в грязной одежде.
Мы спрашиваем у Бабушки:
— Что теперь делать?
Она говорит:
— Закапывать. Что еще можно сделать?
Мы говорим:
— Не стойте на холоде, Бабушка. Мы все сделаем.
Она возвращается в дом.
С помощью одеял мы переносим скелеты на чердак, раскладываем кости на соломе, чтобы они высохли. Потом мы спускаемся вниз и закапываем яму, в которой больше никого нет.
Затем в течение нескольких месяцев мы полируем и покрываем лаком череп и кости нашей Матери и ее ребенка, потом тщательно собираем скелеты, скрепляя кости тонкой проволокой. Кончив работу, мы подвешиваем скелет Матери к балке чердака и привязываем к нему на шею скелет ребенка.
Отец возвращается
