Обычно коридоры сходятся к библиотеке, но…
— Но порой можно попасть куда-нибудь еще, — с усмешкой кивнула Лаэнэ. — Я уже заметила, что дорогу здесь запоминать бесполезно. Лучше полагаться на чутье.
— Для любого Мага очень важна интуиция, — наставительно заметил Фольтес. — В Академии она быстро развивается, иначе можно плутать до бесконечности.
— Не думаю, — Лаэнэ слегка прищурилась, глядя в потолок, словно выложенный золотой листвой. — Академия не жестока, она не даст никому погибнуть, рано или поздно выведет. Но не сомневаюсь, что такой ученик лишится ее уважения надолго.
— Похоже, леди, вы хорошо осознали ее характер, — Фольтес задумчиво улыбнулся и протянул ей руку. — Не хотите подышать свежим воздухом? Мы могли бы подняться на террасу. Оттуда открывается великолепный вид.
Она смерила его взглядом и чуть насмешливо поинтересовалась:
— Скажи, ты всегда такой занудно вежливый? Или это результат местного воспитания?
— Это результат хорошего воспитания…
Девушка приподняла брови:
— Мне это понимать, как оскорбление?
Фольтес негромко рассмеялся:
— Не стоит. Почему Волки всегда и во всем видят оскорбление? Ведешь себя вежливо — тебя назовут высокомерным и занудным. Пытаешься шутить — чувствуют себя оскорбленными. Мне казалось, ты умнее…
Лаэнэ слегка прищурилась и резко прыгнула на него. Фольтес попытался увернуться, но двигаться пусть и в свободном, но все же балахоне было не так уж удобно, и Маг распластался на полу. Девушка сдавила его запястья словно тисками и тихо прорычала:
— Так ты хочешь сказать, что я — дура?!
Фольтес щелкнул пальцами, и Лаэнэ громко ахнула от неожиданности, так резко поменялись роли.
— Нет, просто склонна к поспешным и иногда неверным суждениям, — хмыкнул он, удерживая девушку за плечи. В черных глазах Лаэнэ горела ярость. И в то же время в них мелькало что-то еще.
— Ты… Мерзавец! — прошипела она, пытаясь вырваться. — Это подло! Нечестно использовать магию в поединке!
— А это был поединок? — лениво поинтересовался Маг, внутренне любуясь. — Не слышал, чтобы ты меня вызывала. Нечестно нападать без предупреждения. А в бою все средства хороши. У тебя — своя Сила, у меня — своя. Разве не так?
Девушка еще повозилась некоторое время, а потом угрюмо потребовала:
— Отпусти.
— А вдруг ты снова нападешь? — Фольтес притворно-задумчиво нахмурил брови. — Я бы не хотел рисковать… — но все же отпустил и протянул руку, помогая подняться.
— Шут… — бросила Лаэнэ и мрачно отвернулась.
— Это чем же я заслужил такую милость, позвольте поинтересоваться? — усмехнулся он.
— Своим поведением, — отрезала она.
— Ты же сама сказала, что я занудно вежливый. Я решил измениться, и теперь ты меня обзываешь шутом, — Фольтес слегка склонился к ее лицу. — На вас не угодишь, леди.
— У меня имя есть, — сухо заметила Лаэнэ, поворачивая голову, и замерла, встретив его взгляд. Карие глаза смотрели на нее чуть насмешливо, и в то же время… ласково? В них мерцала легкая лунная дымка, присущая всем Волкам. Естественная магия притяжения, завораживающая, не позволяющая отвернуться, манящая загадкой.
Девушка сама не заметила, как подняла руку, чтобы убрать с его лица растрепавшиеся пряди темных волос. А когда осознала свое движение, было слишком поздно притворяться, что она собиралась делать что-то иное.
— Да, имя… — словно издалека донесся до нее голос Мага. — Я помню. Лаэнэ. Тебе очень подходит. Ты, наверное, всегда старалась не отставать от Лайнэ. Может быть, даже предпочла бы родиться мальчишкой?
— Может быть. Но тогда я не смогла бы сделать этого, — она усмехнулась уголком рта и резко притянула к себе его голову, находя губами губы Фольтеса. Девушка еще успела заметить его несколько растерянный взгляд, а потом все утонуло в восхитительных ощущениях.
Фольтес обнял ее плечи и мысленно покачал головой, сам себя не понимая.
В ней не было ничего такого, что всегда привлекало его в девушках. Не было мягкости, уюта, беззащитности. Не было покоя и кокетства. Только неприкрытая дерзость, вспыльчивость, непокорность, гордость Волчицы и волчья же свобода. Волчьи дикость и несносность. Она была, пожалуй, слегка цинична, очень прямолинейна и всегда готова постоять за себя. И еще темноволоса и темноглаза, тогда как ему нравились светлые волосы и светлые же глаза.
Но она безумно притягивала его с первого момента, как он увидел ее на поляне рядом с Яртом, еще даже не понимая, что она тоже Волчица. И неуемная радость опалила сердце от осознания того, что ее тоже тянет к нему.
Фольтес себя не понимал…
Хэйла ушла, унеся с собой грязную посуду.
На какое-то время заскочила Эртэнэль, показавшаяся неожиданно худенькой после беременности и словно светящаяся изнутри. Казалось, она еще больше похорошела. Но долго она посидеть не смогла, и он прекрасно понимал это. С младенцами всегда много хлопот, а уж с двойняшками, которыми судьба одарила семью его друзей, вдвойне.
Сэллифэр мирно валялся у кровати и время от времени бросал на вожака взгляды, выражающие крайнюю степень облегчения. Ребята все еще где-то гуляли, говорить не хотелось…
Ярт сам не заметил, как уснул.
Глава 10
Альмарэн обернулась на скрип калитки и неверяще ахнула.
— Мама… — Хэйла сковано шагнула на дорожку и бросила умоляющий взгляд на Ярта, стоящего за ее
