расчесать твои волосы, Нэртэнэль.
Когда он так говорил, это имя приобретало особый смысл, словно её приравнивали к Деве Ночи. Фэль было даже слегка не по себе, когда он так её называл. Иногда, когда она дразнила его и шалила, он звал её Инорэсси, и это имя от него не несло никакой боли. Норисса, Инорэсси, котёнок пантеры. Но каждую ночь она была для него — Фэль, Пламя. Яростное и нежное, свободное, вольнолюбивое и — покорное. Ему было приятно покоряться. Не менее, чем покорять его.
Фэль отвлеклась от этих мыслей и стянула его волосы в хвост. Что бы она ни говорила, как бы над ним ни подшучивала, но приводить в порядок его шевелюру было для неё истинным удовольствием, и в такие моменты она могла его понять.
— Идём, — она направилась к двери, — а то Альтамир со скуки весь завтрак один съест.
Они спустились в общий зал Гостиного Двора, где Альтамир от скуки действительно уминал вторую добавку. Всё равно он сегодня собирался помахать молотом в кузне. Лишний раз поесть не помешает.
— Фэль, тебе не кажется, что мы здесь несколько засиделись, — проговорил Странник, едва парочка уселась за стол. — Когда мы отправляемся?
— Судя по тому, что все мои дела в лазарете уже окончены, то, скорее всего, в ближайшие дни, — Фэль стащила с его тарелки яблоко. — Странно слышать от тебя, что ты хочешь покинуть Силливайор.
— Мы здесь уже довольно давно, но до сих пор не продвинулись ни на шаг к нашей цели. Нам по- прежнему неизвестно, есть ли здесь Врата, или это была очередная ошибка наших мудрых Магов, — Альтамир серьёзно посмотрел на неё. — Хотя бы из уважения к памяти Элээн мы должны закончить начатое, тебе так не кажется?
— Кажется, — Фэль нахмурилась. — Раньше я была занята в лазарете, ты же знаешь, но у них уже всё в порядке, и нам действительно пора отправляться в путь. Осталось лишь найти проводника.
— Проводника я нам уже нашёл, — Альтамир отставил в сторону чеканный кубок. — Он довольно молодой, но уже все горы вдоль и поперёк излазил.
— Это то, что нам нужно, — девушка кивнула.
— Честно говоря, я бы предпочёл отправиться прямо сегодня, — Альтамир нахмурился. — Мне что-то неспокойно. Обычно я ничего такого здесь не чувствую.
— Ты просто перетрудился, — усмехнулась Фэль. — К тому же у меня осталось одно невыполненное обещание.
— И какое же? — поинтересовался друг.
— Судя по хитрой улыбке Ярта, он понял, — Фэль вздохнула. — На свою голову, я, когда мы ещё только приехали, пообещала ему прогулку по этим местам. Сегодня как раз подходящий случай.
— Действительно, — Ярт улыбнулся. — Пора бы уже. Я видел Силливайор изнутри, но ни разу не смотрел на него снаружи.
— На это стоит посмотреть, — глаза Альтамира затуманились дымкой памяти. — Заодно поучишься по горам ползать. Может пригодиться в переходе. Только оденьтесь потеплее, а то сегодня несколько прохладно. Возможно, к вечеру метель соберётся.
— Спасибо за предупреждение, — Ярт слегка ухмыльнулся. Он уже привык тепло одеваться. На улице было отнюдь не жарко, и Ярт не раз благодарил всех богов за то, что горцы придумали тилены — куртки из плотной шерсти, подбитые мехом. Одним из самых неоспоримых достоинств тилена являлось то, что он совершенно не стеснял движения. Горцы в этом толк знали. А ещё знали норов своих земель, поэтому и сотворили множество жизненно необходимых здесь вещей. В частности тилен. Или лоцы, без которых в одних сапогах запросто можно было лишиться пальцев. Ярт хорошо помнил свой неудачный опыт, когда решил попробовать пройтись без них до рудников. Он очень много тогда узнал о себе от Фэль, которая возвращала к жизни его замёрзшие конечности.
Фэль сбегала в их комнату и теперь спускалась по лестнице, застёгивая по пути свой тилен и неся яртов в руках. Он залюбовался ею. Нет, право, не существовало в мире такой вещи, которая не была бы ей к лицу. Она бы даже в лохмотьях, наверное, смотрелась словно королева. Чёрная шерсть её тилена была оторочена серебристым мехом горной мыши (симпатичная такая зверушка в метр длиной, не считая хвоста), полоска того же меха на голове защищала от холода уши, в то же время ненавязчиво подчёркивая черноту волос, коса, перекинутая через плечо, стекала по груди до колена.
— Проснись! — девушка вывела его из розового транса, кинув Ярту в руки его одежду.
Они вышли из Гостиного Двора, и Ярт в который раз ощутил, как задохнулось сердце от восхищения при виде величественных голубых пиков, укрытых белоснежными, искрящимися шапками льда. В Вэльтарете не было гор. С Границы, если забраться куда-нибудь повыше, можно было разглядеть горный хребет на востоке, но это было так далеко. Поэтому величественная нерушимая красота гор была для Ярта в новинку.
На улице действительно было прохладно. С неба валился мелкий крупяной снег. По земле бежала лёгкая позёмка.
Их путь лежал на окраину поселения, где начиналась дорога в рудники. Там, рядом с горячими источниками, располагался лазарет. У Фэль сегодня был последний обход тех, кто лежал с порчей. Сейчас больные быстро поправлялись на эльфийских травках, хотя в первый день после приезда у неё в этом были некоторые сомнения.
Однако, первым, кого они увидели, был Туро, старшина группы Слышащих. Они обладали даром слышать голос камня и занимались тем, что прослушивали гору, определяя направление дальнейших разработок. Ни одна разработка не начиналась без их ведома и согласия.
Туро опирался на костыль и, как всегда, был нахмурен. Его вот уже луну держали в лазарете. Угораздило же сунуться в ту пещеру. Луна прошла, как он ногу сломал. Всё давным давно в порядке, а лекари по-прежнему над ним трясутся.
— Госпожа! — он со всей возможной скоростью бросился к девушке, едва их завидев. Фэль тяжело вздохнула. Она уже знала, о чём сейчас начнёт просить гном.
— Госпожа, — Туро умоляюще смотрел на неё. — Да сколько ж можно? Ну хоть вы им скажите. Мне же работать надо. Вы представляете, что эти оболтусы там без меня наделают? Они же такого натворят, тресни молот моих предков! Я уже давно окреп, нога совсем не беспокоит, зажила. А меня всё здесь держат. Утомлюсь, так посижу на скамеечке или на полу, и дальше можно работать. А тут я что? Ни лечусь, ни работаю. Как неприкаянный.
Девушка задумчиво кивнула и предложила ему сесть. Туро сел и с готовностью закатал брючину. Нога действительно срослась, но Фэль беспокоило то, что кости могли быть ещё слишком хрупкими, а с такой работой, как у Туро, старшина мог через неделю снова оказаться в лазарете. Однако держать его здесь тоже было не лучшим решением. Она посмотрела в нетерпеливые глаза гнома и решительно кивнула:
— Хорошо. Сегодня ещё один день здесь побудешь, чтоб уж точно. А завтра можешь выйти на работу. Но первую луну, а лучше две, не больше трёх-четырёх часов ходьбы. И очень желательно с передышками.
Она сознательно убавила пару часов, зная, что Туро не вытерпит и проходит дольше положенного срока. Старшина просиял на глазах:
— Вот спасибо! Наконец-то! Да хоть по четыре часа в день, и то дело. А то что же это такое — я здесь, а мои оболтусы там. Нехорошо. Здоров ведь. Спасибо, госпожа.
— Не за что, — Фэль улыбнулась ему и направилась дальше.
Главный лекарь ждал её в своей комнатушке. Он встал сразу, как девушка вошла в комнату.
— Ну, как они? — поинтересовалась Фэль, скидывая тилен на лавку.
— Хорошо. Совсем хорошо, — лекарь улыбнулся в бороду. — Отпускать можно. Пойдём, сама увидишь.
— Я скоро, — Фэль кивнула Ярту на стул и вышла вслед за лекарем.
В палате, где лежали больные, царило веселье. Бродили бойкие гномьи старушки, бегала ребятня. И вид у всех был цветущий, не в пример тем изжелта-серым лицам, какие она застала в первый раз.
— Хорошо спали, хорошо ели, — рассказывал приосанившийся лекарь. — Домой просятся.
— Да, некоторых уже можно отпускать, — согласилась девушка, задержавшись взглядом на
