предупреждая хозяина о появлении гостей. Тем не менее держатель заведения на глаза не показался – ни сразу, ни через четверть часа.
В итоге Май, которому надоело ждать, вернулся на порог и еще раз хлопнул дверью, чтобы хозяин наконец явил свой лик посетителям. Колоколец от такого непочтительного обращения прямо-таки захлебнулся звоном. И долгожданный хозяин появился. Лицо у него было опухшее, красное, с большим туфлеобразным носом, а голова обрамлена нимбом стоящих торчком нечесаных седых волос. От него пахнуло хлевом, чесноком, перегаром и чем-то жареным вдобавок – видно, с кухни. Он вытер руки грязной тряпкой и мрачно воззрился на Мая и его полуголого спутника.
– Доброе утро, любезный хозяин, – приветствовал его Май. – Нам бы поесть и раздобыть какую-нибудь одежду для вон того, – он кивнул на Максимилиана, – беглого покорителя женских сердец, чтоб ему можно было не стыдясь дойти до дома.
Максимилиан до корней волос залился краской и скосолапил ноги.
Суровый корчмарь кивнул и сделал Маю знак наклониться поближе. Май с вниманием обратился к нему.
– Полфлара, – громко сказал корчмарь ему прямо в ухо, – будет завтрак и все, что можно за деньги. Но деньги вперед.
Май выложил на стойку серебряную монету, которая немедленно исчезла у корчмаря за поясом.
И вскоре на столе появилось большое блюдо с мясным рагу, две деревянные ложки и кувшин с почти свежим пивом, а на скамью были брошены холщовые штаны, веревка для подпояски и плетеные сандалии.
Май остановил корчмаря, когда тот хотел опять уйти.
– Скажите, уважаемый, – спросил Май, – как называется эта местность?
– Корчма «Три дуба», – буркнул тот в ответ.
– Это я понимаю, – сказал Май. – А как называются окрестности? – Для большей понятности он сделал широкий жест рукой.
– Окрестности? – переспросил корчмарь и задумался, шевеля кустистыми бровями и многочисленными морщинами на лбу.
Натянувший уже штаны Максимилиан оборвал его тяжкие раздумья новым вопросом:
– Что за замок лежит в пяти милях к северу отсюда?
– Замок? – опять спросил корчмарь, на этот раз с удивлением. – Ни к северу, ни к югу тут нет никаких замков.
– Но как же?..
– Водит, – объяснил своему юному спутнику Май. – А ты как думал? Она нас водит. Чтобы мы обратной дороги к замку не нашли. – Он вновь обратился к корчмарю: – Уважаемый, сообщите нам в таком случае, чьи земли мы имеем честь топтать?
Вот тут корчмарю раздумывать над ответом было не нужно.
– Чьи? Земли благородного герцога граагского Зуммеля фон Хаузаля.
Май прикусил черенок ложки. Герцогство Граагское. Среди приморских городов, да и в великоимперских землях оно пользовалось славой не то чтобы дурной. Скорее странной. Говорили, будто с суши оно больше, чем если плыть вдоль берегов полуострова морем. Говорили, будто это колдовской край и будто сам герцог – колдун. Говорили и другие чудные вещи, которым Май раньше не верил – мало ли что наплетут да придумают. Верил ли он в них теперь? Пожалуй. Но все еще не полностью. А другие путешественники, побывавшие здесь, возвращались с известием, что ничего необычного в Грааге не видели. Конечно, они не видели. Для того чтобы видеть, нужно с этой способностью родиться. Или же уметь так соврать, чтоб самому уверовать в собственные сказки.
Корчмарь еще повертелся пару минут, сказал:
– Сдачу сейчас принесу, – и исчез.
– А кто это – она? – спросил Максимилиан.
Май только посмотрел на него. Рот у него был занят, чтобы отвечать.
– Тот, из замка? Который был в маске?
– Вот-вот, – кивнул Май.
Больше они на эту тему не разговаривали, пока блюдо перед ними не опустело.
– А что мы будем делать дальше? – спросил его Максимилиан потом, подбирая куском хлеба остатки подливы.
– Если здесь все спокойно, останемся до завтра и отдохнем, – сказал Май. – Я устал, я запылился, я хочу спать.
– А я хочу обратно в замок, – опустив взгляд на пустое блюдо, сообщил Максимилиан.
– Ты должен потерпеть, – сказал Май, который, к слову, совершенно и не был уверен в том, что здесь все будет спокойно: уж слишком редко сбываются мечты. Но он себе позволил помечтать еще: – Доберемся до гавани, сядем на корабль, и через неделю ты будешь дома.
– А как же деньги? – опять спросил херувимчик.
– Денег я тебе дам. Разумеется, в долг.
– А Маддалена?
Май покачал головой.
– Ничем не могу помочь.
– Тогда я лучше вернусь.
Май поставил на стол локти.
– Ты не сможешь вернуться, – сказал он.
– Почему?
– Спроси хозяина. Он не знает, где тот замок. И никто не знает. Дорога заколдована, никто не сумеет сказать тебе, откуда она нас сюда привела.
– Но почему?..
– Да потому что. И хватит разговоров об этом.
Колоколец при двери на этот раз смолчал.
– Серебром платишь? – спросил от порога молодец с подобным хозяйскому носом-туфлей. – Ну, давай посмотрим на твое серебро.
– И бирюльку с пояса тоже отдай, – добавил корчмарь, топтавшийся в дверях кухни с пистолетом в руке. Смотрел он при этом на золотые часы Мая и целился примерно туда же.
Все как всегда, с тоской подумал Май. В лесной глуши появляются двое неизвестных необычного вида. Оружия у них нет, денег мельче серебряного флара нет. Свидетелей, кстати, тоже нет. Никто их раньше здесь не видел. Что за беда, если никто никогда и не увидит их больше? Сказать спасибо, что поесть успел?
– Когда начнется, беги хоть в дверь, хоть в окно, – проговорил он сквозь зубы хлопавшему наивными голубыми глазами Максимилиану, – только быстро.
Молодец от двери подскочил к Маю и приставил тому к шее нож.
– Ох не терплю непорядочных трактирщиков, – проговорил Май вслух и полез за кошельком. Вообще-то, деньги он загодя переложил в башмак, где в каблуке была для этого специальная полость, и сделал это еще в каменном мешке, ожидая рано или поздно чего-то подобного. В кошельке он оставил четыре монеты. Но вот часы ему было жаль. Они стоили почти четыреста флар, и расставаться с ними Маю не хотелось. Однако, если не сложатся обстоятельства, он знал, что придется и их отдать. Жизнь дороже.
Он перевернул свой пустой кошель, и монетки с жидким звоном раскатились по столу в разные стороны.
Корчмарев родственник перебросил нож в другую руку и потянулся за крайней. Лезвие Май почувствовал у себя вместо горла уже чуть ли не на затылке. Тогда, стараясь ни на долю мгновения не упускать ощущение ножа, что удалось ему, к сожалению, не совсем, Май сколько было силы – а уж ее-то, к счастью, было много – ударил разбойника локтем в живот, одновременно ногой выбив из-под оцепеневшего Максимилиана стул и прошипев: «Дурак, кому сказано!»
Бандит отвалился назад. Корчмарь от неожиданности подпрыгнул, выпучил глаза и вытянул вперед трясущиеся руки с пистолетом. Грянул выстрел, разнеся в щепки ножку табурета в трех шагах от Мая. А Май
