человек в капюшоне.
— Глядите, здесь все убиты!
В окружении стражников вошли двое богато одетых мужчин. Первый вошедший даже не взглянул на мертвых тюремщиков, хотя вопрос предназначался ему.
— Побег?! Куда смотрели? Всех прикажу вздернуть!
— Все здесь. Никто не сбежал…
— Как это «не сбежал»?! А кто же зарезал Ульме Олавссона?
— Мы проверили все замки. Комнаты заперты. И подвалы тоже. Люди внутри.
— Мне надоела ваша болтовня, — раздраженно заявил мужчина в капюшоне, — и мне наплевать, кто кого зарезал. Я спрашивал только об одном человеке. Это мальчик, его привезли вчера вечером. Найдите мне его!
— Если он здесь, мы его найдем, — неожиданно мягко стал говорить ярл своему недовольному спутнику. — Подожди немного, друг мой. Воры унесли ключи, нам не взломать двери.
Лица человека в капюшоне никто толком не сумел рассмотреть. Он так и не скинул плащ. Дренги потрясенно переглядывались. Они никогда не слышали, чтобы с молодым вспыльчивым ярлом кто-то говорил столь нагло. Послали гонца за начальником тюрьмы. Очень скоро тот прискакал, дрожащий и сонный, с запасными ключами.
Человек в капюшоне вытащил из-за пазухи и показал окружающим длинный изогнутый коготь.
— Смотрите, змеиное отродье! — повысил голос хозяин города. — Вы скрутили мальчишку, у него такой же коготь! Если успели поставить ему клеймо — сам отрежу вам языки!
— А?.. эээ… Господин, его никто не трогал! — Уцелевший надзиратель мигом протрезвел. — Господин, это не мы. Это охотники! Ты приказал ловить всех, кто шляется вокруг города.
— Где он?
— Здесь, здесь, не беспокойся, господин.
И тут же получил кнутом по роже. За откинувшейся дверью плясали солнечные блики. В тесной каморке плавали сгустки пыли.
— Ты хоть знаешь, кого собирался клеймить? — Молодой ярл Тронхейма сгреб помертвевшего охранника за шкирку. — Ищите его! Ищите всюду! Я оставляю вам в помощь моих людей!
Сапоги загрохотали по деревянным ступеням. Когда ярл и его суровый спутник исчезли, тюремщики переглянулись со слугами.
— Тысяча дьяволов! Кто же этот мальчишка? Кто его вообще видел?
— Кто мальчишка? Это тебе лучше не знать… — устало отмахнулся один из лютых, серый от недосыпания. — Зато знаем, кто крутит нашим ярлом, как кошка — своим хвостом. Ты слыхал, дубина, про викингов из Йомса? Эти люди страшнее берсерков. Их дружину нанял Серая Шкура, но сам же их боится. Никто не может сравниться с ними в бою.
— А мальчишка при чем?
— При том, дубина. У него коготь. Такой же, как у конунга Йомса.
Глава двадцать девятая
В которой четверых убивают ради одного, медведи крадутся бесшумно, а волчья метка спасает жизнь
Чужие люди занимались на берегу каким-то непонятным делом. Затаившись, Даг с нараставшим любопытством следил, как они валили деревья и стаскивали в кучу хворост. Вначале парень решил, что мореходы затевают большой костер, потом он подумал, что они уложат в кучу камни, поставят сверху шатер и устроят баню.
Но действительность оказалась гораздо интереснее. Оказалось, норвежцы собирались похоронить тут своего убитого херсира. То, что это викинги, Даг не сомневался. Похожие драккары с полосатыми парусами атаковали поселения саамов. Впрочем, это могли быть вовсе не подручные Глума Бешеного Кота. Со слов Пиркке, здесь, на севере, каждый мелкий ярл норовил обчистить соседа. Кроме того, многие обедневшие норвежцы неудачно ходили грабить в Ирландию. Якобы после великой резни, которую им устроили в Дублине, белокурые воины много раз собирались отомстить, но никак не могли собрать достаточно войск…
Северянин бежал на юг уже третий день. Оказывается, до неприятностей, случившихся в Тронхейме, он был счастливым человеком. Еда, приготовленная Нелюбой, закончилась задолго до плена, но, к счастью, осень только вступала в свои права, и на пути беглеца попадалось много непуганого зверья. Однажды Северянину удалось вырезать острое копьецо и ранить дикого гуся. Он долго мучился в поисках сухой травы для костра, но в конце концов сумел развести огонь и запек птицу. Наелся до отвала, однако к концу трапезы поблизости стали собираться хищники. Даг не стал разбираться, кого именно он учуял, парень решил поделиться с хозяевами леса, бросил недоеденное мясо и рванул прочь.
Так было прежде, до побега из тюрьмы. Северянин лишился оружия, теплой куртки и последних кусочков копченого мяса. Живот сводило от голода, и холод пробирал до самых костей. Самое обидное, что негде было прилечь — парень всюду натыкался на остывшие камни.
Под вечер он стал забирать западнее, пока не ощутил ногами близкую дрожь моря. Все чаще стали попадаться валуны, ровные участки сменились скалами, и, наконец, Даг снова вдохнул соленые брызги. Раз десять ему пришлось вброд переходить ручьи, а дважды течение оказалось чересчур сильным, и беглец снова уклонялся на восток, в поисках переправы. Разбойник Эбби, опытный беглец, отсоветовал ему сразу бежать на юго-восток, в сторону, где жили шведы. Даже Пиркке, когда проделывала свой ежегодный вояж: на оленях, старалась двигаться вдоль норвежских поселений. К востоку расстилались непроходимые болотистые леса без единой дороги. Самым умным казалось найти рыбацкую деревню и попросить там помощи. Возможно, рыбаки поплывут на юг, или удастся примкнуть к торговому каравану…
Но вместо мирных рыбаков Даг снова наткнулся на мрачных мужчин, увешанных оружием.
Даг следил, как под зычные выкрики мокрые гребцы вытащили на сушу самый маленький драккар. Или, скорее не драккар, а очень большую лодку. Она имела всего четыре пары весел, короткую мачту, но очень высокий позолоченный планшир. На берегу подбежали еще люди, ухватились за свободные концы канатов, дотащили ладью до длинной, свежевыкопанной ямы. Только теперь Даг заметил, что рядом с будущей могилой торчат как минимум три рукотворных кургана. Они давно заросли травой, мелкими кустиками, но…
Под каждым курганом спал чутким сном драккар знатного херсира!
Маленький корабль приперли со всех сторон крепкими чурбанами. Вождя вынесли, усадили на перину, прислонили спиной к мачте. Затем над его головой растянули палатку из роскошной золотой парчи. Мертвеца подпоясали поясом с дорогой пряжкой, прикрепили к поясу длинный нож, несколько кошелей, украшенных драгоценными камнями, надели на него браслеты и массивные кольца, волосы укрепили роскошным гребнем и завершили убранство цепью с серебряными подвесками.
Даг пригляделся, но этот мертвец был ему незнаком. Покойника бережно укутали меховым плащом, вокруг горстями накидали золотых монет. Даг вспотел от волнения, представив, сколько овец мог бы купить отец за эти деньги. А сколько дружинников мог бы нанять дядя Свейн!
Похороны только начинались. Корабль обложили сухим деревом, затем с другого драккара на сушу принесли животных, необходимых знатному покойнику в его последнем путешествии. На палубе у ног херсира сложили связанных собак и овец. Даг вспомнил, как в Упсале в могиле забивали целого быка. Но у мореходов, очевидно, не нашлось для быка на корабле места. Помимо животных викинги навесили по бортам гнутые искореженные щиты, закатили на палубу несколько тяжелых бочонков и присыпали все это добро грудой железа. Даг издалека мог только догадываться, что покойнику подарили трофейные мечи.
Но на этом ритуал погребения не закончился. Костер вокруг корабля не торопились поджигать и землю на палубу тоже не бросали. Среди викингов был жрец. Даг узнал его по длинному плащу, обшитому кошачьим мехом, и серебряной драконьей голове на плече. Словно ощутив чужой взгляд, жрец резко повернул лицо и пристально посмотрел в кусты, где притаился мальчишка. У уставшего беглеца затряслись
