прискакал один из моих дровосеков. На дальней делянке он видел не одного гонца, а целый отряд викингов. Они спят у костра, но утром будут здесь. Больше им некуда ехать по этой дороге.
— Ты донесешь на нас? — кутаясь в шубу, спросила Астрид.
Торстейн презрительно скривился.
— Я скажу правду, только умолчу, что вы ночевали у меня. Скажу, что пришли какие-то люди и что я их прогнал. Скажу, что вы ушли туда, — он махнул рукой на север.
Астрид переглянулась с отцом.
— Спасибо тебе. Спасибо, что предупредил нас.
— Теперь уходите. У меня трое детей, и я не хочу, чтобы их повесили рядом с вами.
Беглецы спешно собрались в путь. Звезды раскинулись на небе ярким ковром, трескучий мороз щипал щеки. Даг натер лицо снегом, чтобы проснуться. Судя по всему, еще не кричали первые петухи.
Отряд спешно выехал за околицу. Лошади шли рысью, пешим мужчинам приходилось бежать рядом, держась за поводья. В неясном свете луны искрились сразу две дороги на восток, они с разных сторон огибали холм и терялись в лесу.
— Поедем по той, что южнее, — рассудил Торольв.
— Вы поторопитесь, мы их задержим. — Улыбка Ивара во мраке сверкнула, как звериный оскал.
Не успели беглецы добраться до первых деревьев, как позади мягко застучали подковы. Берсерки приготовились к драке, но это оказался тот же самый слуга Торстейна, что принес дурную весть.
— Хозяин велел передать вам это. — Дровосек сбросил с седла две плотно набитые сумки. — Здесь сало, гусиный жир и рыба. Хозяин велел проводить вас на озеро. Тут есть одно потайное место, там ведьмины собаки вас не найдут…
— Можно ли ему верить, госпожа? — Ивар навис над коренастым запыхавшимся дровосеком.
— Мне кажется, что твой хозяин — благородный человек. — Астрид развернула коня. — Веди нас!
— Тогда нам туда! — Парень решительно свернул на узкую северную тропинку. — Дальше начнутся камни, надо провести лошадей там, где нет снега…
Дровосек не обманул. Буквально через сотню шагов тропа запетляла среди громадных плоских валунов. Ветром с них сдувало снег, и следы беглецов обнаружить стало невозможно. Долгое время проводник сворачивал то влево, то вправо, руководствуясь одному ему известными приметами. Потом валуны слились в сплошное каменное плато, наклонно спускавшееся к белой чаше озера. Луна скрылась за деревьями, но солнце так и не появилось. Небо как назло заволокло тучами, занималось мутное северное утро, снежное и морозное.
— Там остров. — Проводник указал на сплошную стену камыша. — Там можно спрятаться. Много места. Легко убежать. Оттуда все видно. Ступайте в один след, снег скоро занесет следы. Хозяин сказал, что направит погоню в другую сторону. Но вы подождите там.
— Ты знаешь, кто я такая? — обернулась напоследок Астрид.
— Если Гуннхильд вас поймает, вас всех убьют. Для хозяина этого достаточно, чтобы вам помочь, — улыбнулся дровосек и пришпорил коня.
Глава тридцать шестая
В которой Даг узнает, что не умеет прыгать, маленький Олав ищет друга, а раненому вьют гнездо
Путь до Большого Бельта оказался гораздо дольше, чем Даг мог предположить. Отряд надолго застрял среди болот. Случались дни, когда за сутки удавалось пройти меньше чем за час по ровной дороге. Мужчины рубили жерди, наводили переправы через трясину, с трудом разводили костры из мокрого валежника. А потом признаки человеческого жилья вовсе исчезли. Не попадалось охотничьих шалашей, следов кострищ и зарубок на деревьях. Узкая дорога окончательно растворилась в лесу. Наступил день, когда пришлось выпрячь лошадей, а повозки пустить на дрова. Неоднократно приносили весть о близкой дороге, но всякий раз это оказывалась звериная тропа.
Зато зверь встречался непуганый, легко били оленей и зажиревшую к осени птицу. Даг лично подстрелил несколько зайцев, уток и двух молодых кабанчиков. Но несмотря на обилие пищи, старый Торольв мрачнел. Он надеялся перезимовать в усадьбе Эгиля Низкого и не слишком разделял бравурное настроение берсерков. Этим парням было все равно, где спать — на снегу или в голой тундре, а женщины могли не перенести зиму в лесу. С каждым днем света становилось все меньше, солнце давно не показывалось, зато все сильнее выл ветер. Воду поутру приходилось растапливать, мелкие ручьи преодолевали, не наводя переправ, а скоро замерзли и крупные реки.
Во время ночевки в пещере двое треллей Эгиля пытались сбежать. Они нарочно выбрали ночь во время сильной пурги. Глупцы не учли невероятного чутья берсерков. Ивар и Байгур бесшумно настигли беглецов, когда те уже навьючили лошадей украденной провизией. У костра все мигом проснулись, когда Байгур стал отрубать беглецам пальцы. Потом их повесили.
Даг в очередной раз удивился странному поведению людей. Его тоже не устраивало всю жизнь ночевать в болотах, да и союз с опальной властительницей Вика сулил мало хорошего. Но продвигаться на юг, в родную Швецию было куда удобнее в большой компании!
На долгих привалах Орм учил Дага прыгать. До встречи с квадратным, слегка пузатым и неуклюжим с виду берсерком Даг наивно полагал, что прыгать умеет хорошо. Но до воинов Ивара, особенно до Орма, ему было далеко. По сто и по двести раз Даг пытался повторить простой трюк — перепрыгнуть с места через воткнутый в дерево меч. Ноги ужасно болели, особенно пятки после приземлений. Несколько раз он решался перескочить лезвие, но цеплялся и под общий хохот падал носом в еловые колючки. Больно не было, но было очень обидно!
— Пока ты не научишься прыгать, тебе делать нечего на драккаре, — серьезно повторял Орм, и Даг ему верил. — Мы привыкли, что врагов всегда больше. Я видел, как ты машешь сразу двумя мечами, это хорошо. Но трое тебя всегда убьют, если не научишься прыгать. Ты должен стать проворным, как белка. И ты должен научиться метать копье…
— Но я умею! — попытался возразить Даг.
— И не только копье, — подхватил Ивар. — Если ты машешь мечом, значит — ты подпустил врагов уже слишком близко. Если ты свалил одного — у него есть оружие. Надо подобрать его меч или топор и метнуть, вот так…
Берсерки разыграли сценку настоящего сражения. Даг снова глядел разинув рот. Эти люди не могли так долго киснуть без дела. Все их естество непрерывно просило драки. Ивар и Байгур объединились против Орма, они лупили его секирами, развернув их плашмя, а Орм подпрыгивал и изворачивался самым немыслимым образом. Когда его били по ногам, Орм высоко подпрыгивал. Когда его били одновременно по ногам и по голове, он тоже подпрыгивал, но взлетал, вытягиваясь параллельно земле, и ухитрялся швырнуть в обидчиков все, что было под рукой. Ивара он ранил в ногу, а Байгуру поставил два здоровенных синяка на щеке, но такие мелочи вызвали у них только смех. Прочие участники экспедиции не высовывались на полянку, единственным исключением стал трехлетний Олав, сын Трюггви. Он топал ногой и кричал на старших, когда те мешали ему лезть в драку.
— Твой сын вырастет великим воином, дочь моя, — повторял Торольв, разглядывая приемного внука.
Даг пытался повторять за Ормом движения, но получалось не слишком гладко. Горм Одноногий не учил кидаться камнями и тыкать в глаза палками. Он учил, что в поединке один на один следует честно обмениваться ударами. Зато Орм метал все, что попадалось в руки, с пяти и даже с трех шагов. Он мог подпрыгнуть и сломать ветку ближайшего дерева, и она моментально становилась в его ручищах грозной палицей. Благодаря Орму Даг научился всюду угадывать камни, пригодные для броска и для утяжеления кулака. Прежде Даг на камни вообще не обращал внимания. Боевая секира, слишком тяжелая для него, неожиданно оказалась вполне удобной и управляемой.
— Вот тут рука не гнется, — наставлял Орм, зажимая Дагу запястье двумя своими пальцами. —
