отца, кузнец из Бирки, показывал им мечи из нового железа, закаленные новым необычным способом. Судя по всему, этого «малыша» тоже произвели на свет искусные мастера…
— Хо-хо, это детская игрушка! — усмехнулся сосед Ингвар, когда Даг вернулся на место. — Я помню, откуда он. Мы дрались с фризами, спалили им три деревни. Там были граф и его сын. Сынок вроде тебя. Постарше на год или два… Они дрались, как крысы, зажатые в угол. Хорошо дрались, мы потом сожгли их вместе со своими… А меч никому не подошел. Никому неохота его чинить.
— Мне подойдет… — Даг внимательно разглядывал остатки сложной инкрустации и затейливую вязь на клинке. — Я починю его. Я назову его «Костолом».
Он упер острие в палубу и попытался согнуть. Навалился всем телом, ожидая хруста, какой происходит всегда, если в руде слишком много угля. «Костолом» спружинил, но устоял.
— Я починю тебя… — повторил Даг, ощупывая пальцем каверны на рукояти, где прежде сверкали драгоценные камни. — Мы подружимся втроем… Мы всех победим!
Третьим в их компании по праву стал боевой топор погибшего Зубастика. Точнее — его запасной топор, тоже слишком легкий для здоровенного викинга. Но Дагу он оказался как раз впору. Северянин решил, что на привале сделает себе такую же удобную перевязь, как Дотир Германец. Тот орал и стучал копьем по борту вместе с товарищами, а две скрещенные секиры висели у него в кожаных петлях за спиной, не мешая драться. На родине Дага так никто не делал. Таскать оружие на перевязи считалось уделом деревенщин, благородные люди носили мечи на поясе. Но в море не до благородства!
Тем временем на востоке показалась береговая полоса. Остров Готланд в представлении Дага был небольшим клочком суши, на котором в довольстве и лени жирело несколько деревень. Но вместо крошечного островка на горизонте громоздился целый материк. Там вздымались к небу горы, тянулись дымы сотен костров, флотилии рыбачьих лодок сновали между сетей.
— Торир, обойдем их и нападем, как в прошлый раз? — предложил форинг «Золотой девы».
— В прошлый раз мы их обдурили, — хихикнул в ухо Дагу сосед. — Мы сделали вид, что удираем. А сами обошли скалу и славно пограбили в деревне…
— Ивар, задайте им жару! — Торир обернулся к берсеркам.
Палуба перед мачтой расчистилась. Люди расступились в стороны, позволяя берсеркам приготовиться к битве. Ивар, Орм, Байгур и четверо других передавали друг другу сосуд с уже знакомым Дагу кошмарным напитком. Они скинули одежду. Несмотря на пронизывающий ветер, от раскаленных торсов мужчин валил пар. На мгновение Даг встретился с Иваром глазами. Главарь «медведей» еще не пришел в состояние безумия, он подмигнул парнишке, как старому приятелю, но не позвал к себе.
— Тебе не надо с ними, — снова услышал Даг слова Торира Скалы. — Ты волк, а не медведь…
Но Северянин уже протолкался сквозь толпу. Он принял из рук старшего товарища питье и сделал четыре больших глотка. Небо и язык свело от горечи, в ушах застучало, а ноги снова стали ватными. Но эта слабость быстро прошла, уступив место ярости.
— Всем залечь! Пусть они не видят, сколько нас!
На «Золотой деве» к тому времени осталось всего пять пар гребцов. Планшир так густо утыкали стрелами, что корабль стал походить на ощетинившегося ежа. Враги целили теперь в весельные порты, несколько человек было ранено в руку и незащищенное бедро. Даг прополз между сражавшимися викингами на самый борт. Секонунг обернулся с искаженным лицом, на щеках его вздулись желваки, глаза полыхали радостным огнем в предвкушении предстоящей схватки.
— Пусть эти гнилушки думают, что мы мертвы! — прорычал Торир.
Северянин уже не смотрел назад, только вперед. Он видел, как беснуются воины на вражеских кораблях, видел раскрашенные морды деревянных чудовищ. Он не чувствовал ничего, кроме клокотавшей в груди ярости. Ему хотелось еще волшебного напитка, но Ивар больше не дал.
— Ты можешь умереть, зверек. — Гигант потрепал мальчика по плечу. — Держись позади меня, мы из них нарубим щепок!
— Кидай цепь! Сомнем их!
— Сцепить борта!
«Журавль» и «Кабан» догнали «Деву», с борта на борт полетели цепи и канаты. Берсерки приплясывали на носу, Орм скакал, подражая свирепому шутуну, Байгур рычал и царапал себе грудь, другие готовились броситься на абордаж:. Ивар зажал в зубах длинный нож, «Несущий гибель» трепетал, почуяв кровь.
Шесть драккаров уверенно шли навстречу. На палубах уже можно было разглядеть мужчин в доспехах. Они потрясали секирами и что-то орали, но ветер относил звуки в сторону.
— Навались! — проревел Скала. — Круши их! Не дайте им прорваться!
Даг поднял оба меча. Сердце было готово выпрыгнуть из груди.
Готландцы вопили, как стая взбесившихся псов. Их главарь бил себя в грудь кольчужной рукавицей, стоя на носу корабля.
Корабли с красными парусами внезапно вынырнули очень близко.
Лобовой удар оказался страшен. Многие гребцы попадали со своих скамеек, лопнули канаты, с треском сломались весла. Дага оторвало от палубы и швырнуло на соседа. Но се-конунг не зря приказал связать драккары между собой.
— Топи их! К рыбам их!
— Один с нами! Вперед, нас ждут валькирии!
Копья и крючья столкнулись. С обеих сторон поднялись вой и ругань. На Дага надвигалась стена перекошенных рож, оскаленных пастей, напряженных мускулов.
— Эй вы, мало что ли вам досталось? — кричали с той стороны. — Давайте, идите сюда, мы вам устроим веселье!
Ивар в последний раз хлебнул грибной настойки. Его глаза налились кровью, ноздри затрепетали, как у зверя, почуявшего кровь. Указания, отданные братьям, оказались последними его внятными словами. Подхватив меч, Ивар в два прыжка пересек палубу и запрыгнул на планшир вражеского корабля. Он врезался в гущу врага с такой силой, что передняя шеренга, державшая щиты, была смята.
— Вы ступайте по левому, а вы — по правому борту! — скомандовал Торир своим лютым. — Рубите щиты, чтоб обвалился шатер. И рубите все канаты!
Шестеро кинулись по правому борту, в брешь, пробитую берсерками. Шестеро рванули через левый борт. Одновременно полетели копья с «Журавля» и «Кабана», захрипели первые убитые.
— Бей их, мой верный «Костолом»! — прошептал юный викинг. — Вот и пришел твой черед показать, на что мы годны вместе!
Глава сорок вторая
В которой медвежий напиток заменяет завтрак, топоры уступают зубам, а Даг Северянин обретает счастье
Даг кинулся на врагов, с удивлением замечая, насколько они вдруг стали неповоротливы. Фризы тоже завопили в ответ и кинулись навстречу, колотя мечами в свои щиты, но бежали они вдвое медленнее Дага. Краем глаза Северянин видел Ингвара и Дотира Германца, и Эбби Краснодыма, и других. Они тоже орали и тоже храбро атаковали врагов.
Не добежав до борта два шага, Даг подпрыгнул. Это оказалось совсем несложно после стольких месяцев прыжков под руководством Орма.
Готландцы тоже прыгали навстречу. Многие противники хватались друг за друга и летели в воду. Драккары раскачивались на волнах. На «Кабане» положение складывалось самое тяжелое, островитяне завладели инициативой и проникли на палубу. Гребцы бросили весла и вступили в бой. Орм и Байгур поспешили туда на помощь. Там, где Орм махал дубиной, образовывалась свободная дорожка, готландцы сами прыгали за борт.
Даг очутился на палубе чужого драккара, над ним хлопал багровый парус. Впереди Ингвар получил сильный удар и свалился на оба колена. Дотир Германец заслонил его и нанес вражескому дренгу удар в
