пажа, который надел перед тем, как они оказались у городских стен. Это герцог заставил всех, в том числе и его, переодеться в парадные костюмы. На мальчике была коротенькая бархатная туника темно-зеленого цвета с рукавами фонариками, великолепно вышитая золотыми нитками, под ней еще более короткая рубашка из тончайшего похожего на шелк полотна золотистого цвета и с белым кружевным воротником. На голове его был берет из той же ткани, что и туника с черным петушиным пером, на плечах светло-зеленый плащик с черной плющевой подкладкой. И на тунике и на плаще и на берете были выбиты знаки Черной королевы: черная корона и спящая под нею змея, кольца которой свелись в непонятный иероглиф. А обут Ариан был в черные лакированные сапожки. В общем, у него был довольно живописный наряд, увидев который, Мелица только завистливо завздыхала и опять начала нести что-то про принцев и принцесс. Сама она тоже сменила свое знаменитое красное платье на серый и блеклый наряд служанки и сразу потеряла половину своего очарования. Из бойкой черноволосой девчонки-танцовщицы, которая может вскружить голову любому парню, она превратилась в незаметную и скромную девушку из прислуги в сером с белым фартуком платье и белом нелепом чепце, который зато очень хорошо скрывал ее лицо. Старый герцог знал, что делал, когда заставил ее надеть этот наряд.
Зато город, в котором они оказались, живописным или красивым назвать было трудно. Высокие каменные и кирпичные дома, похожие друг на друга, закрытые даже днем ставнями окна, невероятно узкие улочки, грязные лужи и кучи мусора в которых возились стайки оборванных и наглых ребятишек, сумрачные горожане, злые и все время с кем-то ругающиеся торговцы, крикливые женщины, и плюс ко всему этому ужасные запахи. Все это, да еще сырость и духота делали Блэкдрит городом достойным его названия.
Свита герцога Вальпериуса на быстрой скорости проехала через все эти кварталы бедняков и нищих, которые разбегались перед ними и кидали вслед камни и проклятия. И таким был почти весь этот город, который им пришлось пересечь, прежде чем они достигли дворца Анкусты. Только перед самим дворцом ситуация вокруг несколько изменилась. Жилые дома кончились и начались административные здания: городская ратуша, несколько церквей самых разный религий, некоторые из которых Ариану были совершенно незнакомы, здание суда, самое большое строение в городе после дворца Королевы, где ни днем ни ночью не прекращалась работа, затем начались казармы стрелков королевской гвардии. Они окружали дворец со всех сторон плотным кольцом, в котором на каждом шагу были заставы и караулы. Но и здесь никто не стал задерживать герцога Вальпериуса, а стражники и офицеры даже отдавали ему честь. И все с удивлением смотрели на симпатичного мальчика в одежде королевского пажа на великолепной, редкой красоты лошади.
Вот и дворец. Если можно конечно назвать дворцом обыкновенный замок, в стенах которого прорублены узкие высокие окна. Как и полагается, он был окружен валом и рвом, а единственным украшением замка был небольшой зеленый парк, за его задней стеной. Снаружи он казался маленьким и бедным. Несколько куцых деревьев, низкие кустарники, каменный бассейн, не наполненный водой и до половины. И бродящий как курица, что ищет в пыли червяка, ободранный павлин, бледный, как и трава, по которой он ходил.
Ариан почувствовал, как у него тревожно забилось сердце, когда он увидел этот парк. Они проехали как раз мимо него, и он все успел разглядеть. А когда на лугу парка он увидел два кривых черных лишенных всякой листвы дерева, растущих так, что под ними образовывалась своеобразная арка, он даже остановил Пальму и несколько секунд не мог оторвать от них глаз. Герцогу даже пришлось поторопить его.
– Ты еще успеешь на них наглядеться, – проворчал он. – А сейчас нам некогда. Через час ты должен быть представленным королеве. А она не любит ждать.
И кавалькада снова тронулась с места и поскакала к дворцовым воротам. Вот здесь-то с ними уже не стали церемониться и заставили и представиться и показать нужные бумаги и объяснить цель прибытия во дворец. Стражники были строгие и подтянутые словно истуканы. Герцог покорно им все объяснял и показывал. Показал он им и Ариана, заставив мальчика поклониться. Стражники подозрительно осмотрели его и ничего не сказали. Но по их глазам было видно, что он им подозрителен. Слишком он не подходил для дворца, в который собирался войти.
Когда они все же оказались за воротами, герцог сказал Ариану:
– Видишь там, в глубине двора красную дверь? Это конюшня. Иди туда и найди стойло для своей лошади и оставь ее там. Теперь ты будешь жить тут, так что обустраивайся как следует. Иди же, а я подожду тебя тут.
Ариан нехотя спешился и повел Пальму к красной двери. Когда они подошли к ней совсем близко, Пальма стала упираться. Ариан взял ее за узду покрепче и прошептал:
– Не упрямься. Согласен. Мне здесь тоже не нравится. Очень не нравится. Но что делать?
Они вошли в темную конюшню. Лошадиный запах ударил им в нос. Ариан стал оглядываться и искать конюха. В полумраке трудно было что-либо разглядеть, поэтому мальчик вздрогнул, когда перед ним вдруг неожиданно выросла коренастая фигура и спросила:
– Что ты тут делаешь, маленький господин?
Это был конюх. Когда Ариан разглядел его получше, ему стало не по себе. Конюх был горбат и уродлив. Очень уродлив. Мальчику потребовалось собрать все силы, чтобы не показать конюху, как он ему неприятен.
– Мне надо поставить мою лошадь в стойло. Я новый паж королевы.
Горбун посмотрел на него снизу вверх, он был еще и очень мал ростом, и грубо ответил:
– Ставь, коли надо ставить!
Ариан не захотел больше иметь с ним дела и не стал даже пытаться приказывать конюху делать свою работу. Он решил сам поставить Пальму в стойло. Ему и не очень хотелось доверять свою лошадь такому страшному человеку. К тому же и Пальма косилась на горбуна с опаской и тревожно била копытом.
Конюшня была длинная, и Ариан с Пальмой прошли довольно далеко, прежде чем мальчик увидел свободное стойло. Он хотел подвести к нему Пальму, но та опять заупрямилась. И в этот раз ему не удалось с ней справиться. Лошадь наотрез отказывалась к тому стойлу, к которому вел ее хозяин.
– Как же тебе не стыдно, Пальмочка? – попытался он уговорить ее.
Но лошадь молчала и только жалобно смотрела на Ариана своими умными грустными глазами.
– Что, не хочет идти лошадка? – Опять откуда-то появился горбун. Он насмешливо смотрел на Ариана и противно ухмылялся. – А ты ее плеткой попробуй. Враз образумится.
Пальма словно поняла его слова и громко заржала, затем даже попыталась встать на дыбы, Ариан не смог ее удержать и упал на землю.
