надежде найти полое пространство, тогда можно было бы пробиться внутрь башни, сделав проем. Но звук везде был глухим и не давал никакой надежды. Людьми стало овладевать отчаяние. Они растерянно стояли перед башней и смотрели вверх. Небо уже потемнело, приближалась ночь.
Раздался гул. Земля под ногами задрожала, и башня опустилась еще на пару локтей вниз. Все закричали от ужаса. Теперь они поняли, что башня опустилась вниз, когда Брусила дрался с мертвецами. Тогда тоже было очень долгий гул, просто они не обратили на него внимания. Тогда им было не до этого.
Значит, королева Анкуста не до конца надеялась на своих мертвых солдат. У нее было еще одно колдовство на случай, если узники справятся со своими тюремщиками.
Ариан, который все это время стоял и молча смотрел на башню, сделал шаг вперед.
– Мы должны, во что бы то ни стало попасть наверх, – сказал он. – Раз башня внутри вся замурована, значит надо лезть снаружи по стене. Я попробую это сделать. Дайте мне веревку, и когда я окажусь наверху я ее сброшу вниз. И вы все по ней подниметесь ко мне.
– План неплохой, но как ты полезешь по стене? – удивился канатоходец Плим. – Ты же не муха.
– Тут в одном месте стена сильно потрескалась, – объяснил мальчик. – И на ней есть не мало выступов. По этим трещинкам и выступам я и поднимусь. Это не так уж трудно. Я лазил по местам и потруднее этой стены.
– Что же, – Брусила похлопал Ариана по плечу, – у нас нет веревки с крючьями, с ними бы мы давно уже выбрались наверх. Но раз так, то попробуй, может у тебя, что и получится.
Тут же ему дали моток тонкой, но длинной и очень прочной веревки, которая нашлась у канатоходца Плима, Ариан повесил его себе за спину, вытащил свои кинжалы и полез вверх, втыкая их в трещинки по самые рукоятки, держась за них и ступая по ним одной ногой. Со стороны он действительно был похож на ползущую по стене муху. Кинжалов было три. За один из них Ариан держался левой рукой, на втором он стоял одной ногой, а третий держал в правой руке и втыкал его как можно выше над головой, после этого он повисал на том кинжале, за который держался рукой, нагибался и вынимал тот кинжал, на который опирался ногой. В общем все это он проделывал с невероятной ловкостью, а те кто это видел, не могли поверить глазам, потому что все это казалось невозможным. Но Ариан делал это и хотя и очень медленно, но лез вверх. Пот тек с него ручьем, несколько раз он останавливался и подолгу отдыхал и изучал стену, что была над ним. Ему надо было помнить каждую трещинку и каждый выступ.
Затаив дыхание, и не смея издать ни звука, его друзья следили за каждым его движением. Им казалось, что они лезут вместе с ним, и пот с их лиц тек также обильно, как и с лица Ариана. Минута проходила за минутой. Томительное ожидание лишало сил, люди устали стоять, задравши вверх головы, но даже не думали опустить их. Восхождение Ариана решало их судьбу. Все это прекрасно понимали, особенно после того, как еще раз раздался гул, и все они опустились еще на один локоть. Пройдет время и невозможно будет даже с вершины башни выбраться на землю.
Прошел почти час, и Ариану осталось проползти еще одну треть путь. Руки у него дрожали от усталости, он с трудом разгибал ноги. Ни один из его кинжалов к счастью не сломался. Что значит, что они были сделаны знаменитыми кузнецами Зеленого княжества.
Стало совсем темно. Ариан видел в темноте как кошка, и это ему не очень мешало, к тому же стоявшие внизу зажгли факелы, и их огонь был ему большим подспорьем. Мальчик преодолел еще несколько каменных блоков, и дальше лезть стало совсем легко. Трещин стало так много, и почти все они были таким глубокими и большими, что оставшееся расстояние Ариан преодолел меньше чем за минуту и вылез на площадку. Мальчик услышал радостные крики, это внизу радовались его друзья. Затем он прикрепил один конец веревки за сломанный зубец с бойницей для стрелка, а другой бросил вниз
Через минуту показалась взлохмаченная голова Плима. Канатоходец сиял как начищенный таз. Он выскочил на площадку и крепко обнял Ариана.
– Это был лучший номер, какой только я видел за всю свою жизнь, приятель, – сказал он ему. – Если мы выберемся из этой передряги, обязательно научи меня так ползать по отвесным стеная.
Вслед за Плимом на площадке показалась Мелица и тоже бросилась обнимать друга.
– Я так боялась за тебя, – говорила она, целуя Ариана. – У меня чуть сердце не выскочило.
Третьим на площадку вышел Брусила, он не стал ничего говорить Ариану, только хитро подмигнул ему, мол, я в тебе и не сомневался, и тут же стал заниматься подъемом остальных.
Вниз были сброшены еще три веревки, и отряд бывших узников подземелья Анкусты стал подниматься на башню. Сначала дело шло быстро; хоть разбойники, хоть артисты к лазанью по веревке были привычны, но вот когда дело дошло до детей, толстухи Аспидистры и старой Юдолии, дело застопорилось. На их подъем ушел почти час. Очень мешала темнота. Но вот все люди оказались наверху и уже начали было думать, что делать дальше, как снизу до них донесся жалобный рев.
– Ой! – всплеснула руками Мелица. – Это же наш Боливар. Мы про него забыли!
Дети тут же громко заплакали. Им было жаль покидать медведя. Он был такой славный товарищ во всех их играх.
– Если вы не возьмете Боливара, то бросьте вниз и меня! – заявила Юдолия.
– Успокойся, мамаша, – сказал Брусила. – Никого мы бросать не собираемся.
Он взял двух разбойников и фокусника Мельхиора и все они спустились вниз. Они повозились там немного, затем вернулись и все взялись за веревки.
– А ну, взяли! – скомандовал кузнец.
И они потащили медведя наверх. Это оказалось нелегким делом, но все-таки через несколько минут титанических усилий, они выволокли его наверх.
– Вот уж никогда не думал, что наш Боливар такой тяжелый, – утирая с лица пот, пропыхтел Симон- Пересмешник.
– Ну и куда нам дальше? – посыпались со всех сторон вопросы Брусиле и Ариану.
Они все стояли не смотровой площадке башни и смотрели, откуда им лучше выбраться на землю, до которой было чуть не больше пятнадцати метров. Да, теперь перед смельчаками стояла новая задача. И решать ее взялся не кто иной, как канатоходец Плим.
