Друль, осторожно ступая среди старого хлама, шел в сторону, куда улетел Настрадамус. Вдруг послышался громкий шорох крыльев, и в него чуть не врезался старый филин. Перья его стояли дыбом, а в невероятно огромных глазах его стоял ужас.
– Там кто-то есть! – прошептал он, трясясь от страха. – В моем буфете кто-то есть! Наверно это привидение. Ужасные звуки! Какое разочарование! А мне так понравился этот буфет. Такие приятные запахи. Ну почему я такой несчастный? Такой страдалец и такой мученик? За что судьба так сурово наказывает меня. Уголок, где я хотел окончить старость, кишмя кишит привидениями!
– Пойдем, посмотрим на твой буфет. – Друль не боялся привидений, и смело пошел туда, откуда прилетел филин.
– Не ходи туда! – закричал Настрадамус. – Тебя съедят, и как я тогда вернусь обратно?
Но Друль его не слушал.
Настрадамус сначала летал на месте, потом оглянулся, увидел старое выброшенное чучело волка, перепугался и полетел за Друлем.
Через десять шагов Друль и в самом деле услышал непонятные приглушенные звуки. Он остановился и прислушался. За его спиной что-то бормотал и угукал Настрадамус. Звуки и впрямь шли из буфета, старинного огромного и немножко зловещего.
– Ой, лучше вернемся, – продолжал причитать филин. – Лучше вернемся.
Друль подумал, что если бы в буфете было что-то действительно опасное, то оно наверняка давно бы уже напало на них, а раз это не так, то и не стоит бояться. И он снова пошел вперед. Через несколько шагов, звуки стали ясными и отчетливыми, и Друль начал догадываться, что они означают. А когда он был перед самым буфетом, то все его сомнения рассеялись.
В буфете кто-то плакал. Звуки были ничем иным, как самым настоящим плачем. И плакал явно не взрослый. Это был детский плач.
Когда Друль понял это, он подбежал к дверце буфета и попытался ее открыть. Это оказалось нелегко. Дверца не хотела открываться. Она была заперта и не просто замком, а волшебным заклинанием.
Тогда волшебник вспомнил пару открывательных заклинаний и моментально открыл дверцу. В конце концов, эта была не дверь от пещеры с сокровищами, а всего-навсего дверца от старого выброшенного буфета.
Когда буфет был открыт, то из него с плачем вылезла девочка-эльф. Если бы она была просто девочкой, то ей бы было лет девять, но так как она была еще и эльфом, то ей было тридцать лет. Но все равно она была самым настоящим ребенком. Эльфийским ребенком. То есть по человеческим понятием ей было не больше девяти лет. Девочка была невероятно хорошенькая и милая, хотя и грязная и потрепанная. Друль сразу узнал ее. Это была единственная дочь короля и королевы эльфов принцесса Гальянка.
Принцесса вылезла из буфета, увидала Друля и тоже его узнала. Она заплакала еще громче и бросилась ему на шею. Друль обнял ее и стал успокаивать. Он видел, что она очень измучена, да к тому же сильно чем-то напугана. Долгое время от нее ничего нельзя было добиться. Девочка плакала и не могла произнести и слова. Друль никак не мог ее успокоить.
– Разве так успокаивают маленьких девочек? – вмешался Настрадамус. – Всему-то вас молодых надо учить. – Он подлетел к принцессе Гальянке и громко заверещал: – Гу-лю, гу-гулю! Аля-ля! Гу-лю, гу-гулю, аля-ля! А кто это так громко плачет? Ай-яй-яй, какой птенчик плакса!
Увидев и услышав такое, девочка от изумления действительно перестала плакать и воззрилась на филина. Тот сразу надулся от важности и гордости оттого, что ему удалось успокоить ребенка, и сказал:
– Вот и умница! Пойдешь к дядюшке Настрадамусу на крылышки? Видишь, как она меня слушает? У моего племянника я часто качал его птенцов. Сейчас надо найти ей где-нибудь соску и дать молока. А может, ты хочешь, чтобы я поймал тебе мышку?
Тут на лице девочки появилась улыбка.
– Зачем мне соска? – спросила она. – Я ведь не младенец. Я уже десять лет, как умею летать. И мышка мне тоже не нужна!
– Ты умеешь летать? – поразился Настрадамус. – Какие дела творятся на свете? Маленькие девочки умеют летать, а на честных старых филинов нападают великанские вороны! Чудеса!
– Давайте спустимся во дворец и там во всем разберемся, – предложил Друль.
– Давайте, давайте, – обрадовалась Гальянка. – Этот чердак, он такой ужасный, такой пыльный. Никогда больше сюда не полезу. Посмотрите, во что превратилось мое платье? Ой, как мне попадет от папы и мамы!
– А ты разве не знаешь, что произошло во дворце? – спросил ее Друль.
– Нет.
– Тогда поспешим уйти отсюда.
Они спустились с чердака на третий этаж дворца. Когда Гальянка увидела застывших эльфов, она ничего не поняла и очень удивилась.
– Что с ними? – спросила она Друля.
– Я точно не знаю, – ответил тот, – но кажется все они заколдованы.
– Заколдованы? – Глаза девочки тут же наполнились слезами.
– Кто их заколдовал и почему? А мои папа и мама? Где они?
Друль не успел ответить, как она побежала к пиршественному залу.
– Бедная девочка, – сказал Друль. – Пошли за ней. Сейчас снова надо будет ее успокаивать.
– Несчастный птенчик, – пожалел Гальянку и Настрадамус.
