Митрофановича язва. Ему без еды нельзя. К тому же отощает он, сердешный мой.
– Есть накормить товарища генерала! – пообещал ей Иван Иванович и побежал догонять Бочкина.
Догнал, а тот ему на бегу стал объяснять ситуацию.
– Маршал к нам в семь утра прилетает. Лично сам товарищ Штопоров. На своем личном самолете. Двухмоторном.
– Понятно, – ответил Краснобаев. – Мы должны его встретить? Почетный эскорт организовать?
– Нет. Мы должны произвести метеоразведку и доложить товарищу маршалу о высоте облаков, скорости и направлении ветра, разреженности воздуха и так далее. Понятно? Сейчас мы с тобой на метеоразведку полетим на твоем кукурузнике. Такое важное дело я никому другому кроме себя доверить не могу. Это же сам товарищ маршал!
И побежали они к АНу-2, который в стороне от всех остальных самолетов стоял, от разных там истребителей МИГов, бомбардировщиков СУ, штурмовиков ЯКов. Одинокий и грустный.
Но тут по приказу Бочкина к нему машина подъехала и стала его горючим заправлять, и Бочкин с Краснобаевым подбежали. Так что одиночество его кончилось, и пропеллер засиял от радости.
Через десять минут они уже оба в кабине были, а еще через пять минут, после того, как доставили нужные метеорологические приборы, выехали они на взлетную полосу и начали разбег.
И почувствовал Иван Иванович, как у него тревожно забилось сердце. В ожидании полета, в ожидании высоты, встречного ветра и кудрявых облаков. Раскраснелся он, разволновался. Посмотрел на него Бочкин и понимающе кивнул:
– Волнуешься? Правильно. Я тоже всю жизнь волновался, когда взлет начинал. Как артист, который на сцену выходит. Уже казалось бы, в тысячный раз, вреде привыкнуть должен, а все равно волнуешься.
Взревел двигатель, закрутился четырехлопастной винт самолета, и помчались они по взлетной полосе.
А через минуту уже в воздухе были.
– Взлет произведен, товарищ генерал! – доложил Краснобаев.
– Оценка четыре, – ответил Бочкин.
– Это почему? У меня за взлет всегда пять было.
– Резко поднялся. Словно пьяный воробей взлетел, а не самолет.
– Так мы же торопимся, товарищ генерал!
– Запомни, Краснобаев, – Бочкин строго поднял вверх указательный палец, – торопятся только при ловле блох. Это тебе мой первый урок.
– Спасибо за науку, товарищ генерал, – искренне поблагодарил его Иван Иванович и поклялся всегда и в любых ситуациях, даже самых критических, быть спокойным как египетская пирамида. Иначе летчику нельзя.
Тем временем поднимались они все выше и выше. Добрались до облаков. Краснобаев вел самолет, а Бочкин аккуратно записывал показания приборов в свою записную книжку. Целый час, вели они метеоразведку, все что надо выяснили, осталось только разреженность воздуха на высоте пяти километров проверить.
– Давай выше, – дал Краснобаеву команду Бочкин.
Попробовал Иван Иванович выше подняться, потянул штурвал на себя, а самолет не слушается. Не хочет выше подниматься.
– Что такое? – удивились Краснобаев и Бочкин.
– Может горючее на исходе?
Посмотрели на датчик расхода топлива. Горючего навалом, хоть в Москву лети. Что же такое? Посмотрели в иллюминаторы и поняли в чем дело.
– Обледенение! – воскликнул Бочкин.
И точно, крылья их, особенно верхние, по передней кромке были покрыты льдом. Видимо слишком долго они в облаках витали. Там влажность большая, и мороз, вот и обледенели. А АН-2, самолет старой модели, единственный на сегодняшний день, не обеспеченный системой противообледенения.
– Придется возвращаться, – вздохнул Краснобаев.
– Да ты что? – возмутился Бочкин. – Что я по твоему маршалу доложу? Нет, мы должны подняться и зафиксировать разреженность воздуха. Понятно?
– Понятно. Но как?
– А вот так. Ты сейчас мне управление передашь, а сам полезешь на крылья и лед отколешь. Приказ ясен?
– Ясен. Но я же замерзну.
– Не замерзнешь. Я твое дело читал. Ты ведь гимнастикой йога занимаешься? Так?
– Так.
– А йоги ни жары стоградусной не боятся, ни холода. Так что вперед, Краснобаев. Мысленно я с тобой. Бери ледоруб.
Делать нечего. Приказ есть приказ. Передал управление самолетом Иван Иванович Бочкину, обвязался веревкой, чтобы самолет не потерять, взял в руки топор, который с пожарного щита снял, и через иллюминатор на крыло полез.
