Тут вошла в комнату бабушка Кланя, руками всплеснула:
— Что ж это делается, а? Ты что ж натворил, озорник?!
— Бабушка, а бабушка… — захныкал под кроватью Толюн. — Ты не ругайся. Я уберу. Только они, как лягушки, скачут…
— Какие ещё лягушки? — ахнула бабушка. — Каких ты ещё лягушек натаскал?
— Да не лягушки, а помидоры. Они сами с печки попрыгали.
ПТИЦА С РАЗНОЦВЕТНЫМИ КРЫЛЬЯМИ
Пришла Анюта из школы. А с неё вода в три ручья. Это у самой деревни захватил её дождик — да сильнющий, да с ветром! Сняла Анюта платок, скинула платье — всё повесила сушить.
Хорошо, бабушка Кланя печку истопила. Тепло в избе. Надела Анюта старое своё платьице, что на печке согрелось, стало ей весело. А отчего весело, сама не знает. Даже притопывать босыми ногами стала и подпевать:
Толюн смотрел-смотрел на сестру и говорит:
— Дурёха, пятки пожалей.
Засмеялась Анюта, обняла Толюна, поцеловала и вдруг — хлоп по затылку! Ещё раз поцеловала и хлопнула. Вырвался Толюн и закричал:
— Если погреться захотела, на печку лезь! А зачем дерёшься? — И отвернулся от сестры — смотреть на неё не может.
— Толюнчик! — позвала Анюта. — Хочешь, книжку почитаем?
Толюн молчит.
— Эх ты, гулюшка!
Толюн опять ни слова.
— Ну, кто быстрей на печку влезет! — крикнула сестра.
Они бросились к печке, толкая друг друга. И сразу тёплая овчина приняла их, пригрела.
— А вот отгадай загадку… — страшным голосом говорит Анюта. — Живёт на свете птица. Не простая, а удивительная. У этой птицы четыре большущих крыла да длинный хвост, а в хвосте двенадцать перьев, каждое перо и беленькое и чёрненькое… Какая это птица, а? Отгадаешь — пойдёшь в школу. Не отгадаешь — никогда не пойдёшь.
— А у птицы четыре крыла? — переспрашивает Толюн.
— Четыре.
— Уродка, — говорит Толюн. — Эта птица — уродка.
— Сам ты уродка. Это четыре времени года, — смеётся Анюта. — Зима, весна, лето и осень. А в хвосте двенадцать перьев — значит двенадцать месяцев. А чёрненькое и беленькое — это ночь и день.
— А зачем четыре крыла? — не унимается Толюн. — Чтоб быстрее летать, да?
— Эх, ты! «Зачем, зачем»! Будешь учиться в школе — всё узнаешь. Только теперь уж тебя не пустят.
Толюн недовольно засопел:
— А я найду такую птицу.
— Какую?
— Уродку — вот какую. Только все крылья у неё разноцветные: жёлтые, зелёные, красные, синие. Как махнёт крыльями, так и солнышко взойдёт.
— Врёшь ты всё, — бормочет Анюта и зевает.
ОТТАЯВШИЕ БУКВЫ
Анюта задремала. Повернулась на бок и уснула. Некоторое время Толюн лежал тихо, не шевелился, но спать ему не хотелось. Вытащил из-под подушки книжку с картинками. И стал водить пальцем по строчкам, будто читал.
Некоторые буквы Толюн знает. Вот похожая на месяц буква «С». Значит, уже темно — месяц на небо поднялся. В деревне огни погасили. И только один мальчик не спит. Вышел из домика, на месяц смотрит. А вот буква «А». Рядом с мальчиком домик — буква «Д». Стал Толюн подгонять букву к букве, и получилось удивительное: САД… Верно! И на картинке нарисованы зелёные деревья, а на деревьях красные круглые яблоки — сад. Старичок, в шляпе, бородка клинышком, ходит по саду среди деревьев, смотрит, чтоб никто не забрался, чтоб ребята яблони не ломали.
«Дедушка, я к тебе приду», — шепчет Толюн.
А дедушка тоже тихонечко отвечает:
«Приходи, парень, я тебе яблок дам».
«Дай побольше. Я и Анюте принесу».
«Ну что ж, приходи. Наложу полную сумку. Яблоки у нас вкусные».
— Сад… Сад… Сад… — читает Толюн.
Потом надоело, вытащил из-под подушки Анютину тетрадь. В тетради тоже буквы — только какие-то вихлястые, пьяные. Чего хотят? О чём рассказывают? Не понять.
Толюн вынул из кармана огрызок карандаша. Хорошенько послюнявил кончик и начал рисовать. Прямо на строчках в тетради нарисовал лодку. А в лодку сел человечек с большим ружьём. И позвал собаку. Собака прыгнула в лодку. Лодка закачалась…
И вдруг Толюн вспомнил, как его утром кузнечики разбудили:
Толюн засмеялся и ещё вокруг лодки нарисовал облака, а внизу маленькие домики, а за домиками — лес и речку. Завтра учитель посмотрит в Анютину тетрадь и спросит: «Ты сама так красиво нарисовала?» Анюта скажет: «Нет! Это мой брат Толюн». А учитель скажет: «Ну ладно. Пускай приходит к нам». — «Нет, он ещё маленький, — скажет Анюта. — Он рыженький». — «Какой же маленький, когда так хорошо рисует? А рыженьких мы тоже берём».
