– Счастливо провести день, – на прощание сказал он, потрепал ее по плечу и оставил наедине с бумагами за маленьким столиком в гостиной.
У меня пальцы отвалятся от этой писанины, мрачно подумала Трикси.
Когда вошла Глэдис с чайником, Трикси уже успела составить приглашения на вечеринку, ответить на письма, отмеченные Крийном, и теперь сочиняла вежливые отказы на остальные. Она была вполне довольна проделанной работой и, когда муж вернулся, тут же сообщила ему об этом.
Он что-то вежливо произнес в ответ, но Трикси поняла, что его мысли заняты совсем другим.
– Что-то не так? Может, расскажешь? – спросила она.
– Ты помнишь пациентку с пучеглазием? Я рассказывал о ней, когда мы с тобой были у моря…
Как можно было забыть? Это был тот самый день, когда она влюбилась в него.
– Да, я помню.
– Так вот, теперь у нее сложности с сердечно-сосудистой системой…
Трикси села, терпеливо слушая. Она с любовью ловила звуки его голоса, почти не обращая внимания на слова. Было ясно, что, рассказывая об этом, он еще раз хорошенько обдумывал ситуацию. Наконец он ненадолго умолк, а потом добавил:
– Знаешь, я понял, что можно сделать. Я должен позвонить своему регистратору. Эту женщину нужно снова госпитализировать. Немедленно созвонюсь с ее мужем и договорюсь, чтобы она появилась сегодня вечером в Тимоти.
Уже у двери он обернулся.
– Если меня долго не будет, ужинай без меня, Беатрис.
Трикси ни капельки этому не удивилась. Вскоре она пошла посовещаться с Миес.
– Что, если мы поужинаем немного позже? – спросила она. – Если удастся придумать удачную отговорку, профессор и не поймет, что мы перенесли ужин. Что могло бы помешать нам сесть за стол, скажем, после восьми часов?
– Не беспокойтесь, госпожа, я что-нибудь придумаю, – объявила Миес. – Это прекрасная идея. Хозяин съедает слишком много сэндвичей в больнице и перебивает себе аппетит.
– Вот именно. Пора кончать с холостяцкой жизнью, – твердым голосом произнесла Трикси.
Миес, похоже, смутилась.
– Но он и так больше не холостяк, госпожа. Вы научите его хорошим привычкам.
– Так оно и будет, – подтвердила Трикси и вернулась в гостиную, чтобы впустить Гамби из сада в дом. Цезарь уехал вместе с Крийном, с гордым видом усевшись рядом с ним в машине.
Их задумка удалась; когда часы пробили восемь, Крийн пришел домой и в дверях был радостно встречен женой.
– Как раз вовремя, мы еще не ужинали – Миес случайно сожгла рис. Все уже почти готово. Хочешь выпить?
Профессор сбросил пальто, отнес сумку в кабинет и сел рядом с ней у камина.
– Не помню случая, чтобы у Миес что-нибудь подгорело…
– Она слишком обрадовалась, что мы вернулись. Уверена, что она побалует нас чем-нибудь вкусненьким. А что в больнице – все вышло так, как ты хотел?
– Да. Теперь все будет хорошо. А как ты провела день?
Трикси не сомневалась, что на самом-то деле ему это ни капли не интересно. Она подумала о груде конвертов, ожидающих отправки, и сказала, что день выдался очень спокойным и приятным.
На ужин Миес подала зеленый суп, цыпленка на вертеле с гарниром из безупречно приготовленного риса, тающий во рту пудинг и каштановое суфле с соусом из шоколадного крема.
Трапеза прошла в молчании. Сперва Трикси перепробовала множество тем для разговора, и хотя Крийн отвечал ей с готовностью, она видела, что мысли его витают далеко. Вскоре она замолчала.
В гостиной она взялась за свой гобелен, не сознавая, какую очаровательную картину собой представляет: розовый круг света от настольной лампы на коленях, маленькая головка склонена над рукодельем… Профессор решил, что созерцание этого зрелища отвлекает от более важных мыслей, и поспешил удалиться в свой кабинет, где занимался делом до тех пор, пока не распланировал свою работу на несколько недель вперед. Когда же он вернулся наконец в гостиную, Трикси уже легла спать. Он проверил замки и засовы, выключил свет и тоже отправился в постель. Взгляд его упал на цветы Андре, со вкусом расставленные в холле, и он нахмурился. Андре, конечно, молодец, подумал Крийн, но он не имеет никакого права посылать Беатрис цветы и записки. Она, безусловно, добрая и отзывчивая девушка, трогательно доверчивая, вечно беспокоится о том, чтобы всех порадовать, но у нее очень небольшой опыт общения с мужчинами. Букет цветов и пара писем – и она может вообразить, что увлеклась Андре. Профессор вздохнул; если ему надо было послать цветы, он давал миссис Грей распоряжение заказать их и принести ему счет, к тому же любовных писем не писал добрых пятнадцать лет. Не было причин не доверять Беатрис; они совершили выгодную сделку, и он знал, что жена будет придерживаться условий, но не хотел, чтобы хоть что-то причиняло ей боль. Он твердо решил купить билеты на какой-нибудь спектакль. Не забыть бы спросить ее, что бы ей хотелось посмотреть.
Трикси отлично вписывалась в любое расписание, какое составлял профессор. Она была занята рождественскими открытками, подарками для друзей из Тимоти, приготовлениями к их собственной вечеринке… Через несколько дней после прибытия в Англию они отправились на бал в больницу. Она надела платье из крепа янтарного цвета, а Крийн подарил ей толстую золотую цепочку.
– Я купил ее тебе еще перед свадьбой, но замотался и совсем о ней забыл, – сказал он. Трикси тихо его поблагодарила.
