Это еще что такое? Необходимо сконцентрироваться и прислушаться к различным точкам зрения. Первая из них гласила: «С тобой такое уже случалось». Но записка и текст на закладке Нагато были написаны разным почерком. У самозванной псевдо-пришелицы почерк был настолько красив, что будто бы отпечатан, а на этой бумажке почерк был округлым, как пишут старшеклассницы. К тому же, Нагато не будет действовать напрямую и подкладывать записку в мой шкафчик. Вторая предполагала: «А может, это Асахина»? Ну нет, оторванный клочок бумаги, на котором даже время встречи не обозначено — это по отношению к ней просто представить невозможно. Будь это Асахина, она бы как следует написала письмо и положила его в конвертик. Тем более странно, что место встречи — кабинет моего класса. «Не Харухи ли это?» — такова была третья. Еще невозможней — эта бы просто вытащила меня на лестничную площадку, как тогда, да все бы и высказала. Кандидатура Коидзуми по схожим причинам тоже отпадает. Наконец, четвертая: «А может, это любовное письмо от прекрасной незнакомки?» Ладно, хватит, отложим на потом вопрос любовное это письмо или нет, условно назовем его посланием и автор его даже не обязательно девушка. «Кстати, это вполне может быть шуточкой Куникиды и Танигути», — да, это наиболее логичный вариант. Ага, от этого идиота Куникиды за километр несет дурацкими розыгрышами, в таком случае мог бы и поподробнее все разработать.
Раздумывая об этом, я бесцельно бродил по школе. После уроков Харухи из-за плохого самочувствия сразу ушла домой. Вот так удача!
Сначала я решил заглянуть в литературную комнату. Пойди я сразу в класс 10-Д, ждать в пустом кабинете какого-то незнакомца я бы не выдержал, а если бы в это время туда неожиданно заявился Танигути со словами: «О! Кого ждем? Небось, того, кто записочку написал? Ну и наивный же ты! Ха-ха- ха!», — было бы еще обиднее. Убью чем-нибудь время, потом будто случайно загляну в комнату, удостоверюсь, что там никого нет и уйду домой. Точно, отличный план!
Кивая самому себе в знак согласия, я добрался до комнаты кружка. В этот раз постучаться я не забыл.
— Заходите, пожалуйста.
Получив разрешение, я открыл дверь. Сколько ни смотри на Асахину в облике горничной, она все равно прелестна!
— Опаздываешь! А где Судзумия-сан? — похоже, она опять заваривала чай.
— Ушла домой, выглядела весьма усталой. Пока она слаба — самое время нанести ответный удар.
— Не нужно мне ничего такого!
На фоне увлеченно склонившегося над книгой силуэта Нагато мы уселись друг напротив друга и пили чай. Наш недокружок вернулся к прежнему бесцельному существованию.
— Коидзуми еще не было?
— Коидзуми-кун заглядывал, сказал, что у него работа, так что он убегает.
Что это еще за работа? Что ж, как бы то ни было, находящиеся здесь двое к письму отношения не имеют.
От нечего делать мы с Асахиной, оторвавшись от светской беседы, сыграли в «Отелло». Выиграв для вида три матча, я подключился к Интернету и мы вдвоем полазали по новостным сайтам. Тут Нагато захлопнула свою книжку. В последнее время мы привыкли считать это знаком к окончанию работы кружка и стали собираться домой. Вот уж действительно непонятно, чем мы занимаемся.
Асахина попросила меня не ждать ее, потому что ей надо переодеться и я, воспользовавшись ее словами, выскочил из комнаты.
Стрелки часов стояли на половине шестого. Думаю, в классе уже никого из учеников быть не должно.
Будь даже это Танигути, он бы уже ушел домой, устав меня ждать. Несмотря на это, я все-таки взбежал на два пролета по лестнице проверить верхние этажи, просто на всякий случай.
В коридоре никаких признаков жизни. Я глубоко вздохнул. Окна аудитории были сделаны из непрозрачного стекла, увидеть, что творится в классе, я сквозь них не мог — только оранжевый цвет от лучей заходящего солнца. Я небрежно открыл дверь кабинета 10-Д.
Тому, что там вообще кто-то был, я, пожалуй, не удивился, а вот увидев того, кто меня ждал, я был поражен, ибо перед доской находился человек, о котором я бы подумал в самую последнюю очередь.
— Опаздываешь! — улыбнулась мне Асакура Рёко.
Тряхнув длинными шелковистыми волосами, Асакура сошла с кафедры. Ее длинные ноги в белых гольфах так и бросались в глаза.
Выйдя на середину комнаты, она остановилась и, не переставая улыбаться, поманила меня рукой:
— Заходишь?
Я все еще держался за ручку двери, но этот жест будто подтолкнул меня приблизиться к Асакуре.
— Так это ты…
— Да, удивлен?
Асакура беззаботно улыбнулась, правая сторона ее фигуры была багряной от закатного сияния.
— Чего надо? — спросил я намерено грубо.
Асакура со смехом ответила:
— Действительно, надо. Хочу кое о чем спросить.
Ее лицо находилось прямо передо мной.
— У людей есть поговорка: «Лучше сделать и сожалеть, чем сожалеть о том, что не сделал»? Что ты об этом думаешь?
— Точно не знаю, но, наверное, смысл в этом есть.
— Ну, к примеру, если ты понимаешь, что поддержание статус-кво приведет к ухудшению ситуации, а что сделать для того, чтобы ее улучшить — неизвестно, что бы ты сделал?
— Улучшить? Ты о чем? Положение в экономике?
Продолжая улыбаться, Асакура оставила мой вопрос без внимания.
— Не подумал бы ты, что нужно обязательно попробовать все изменить? Ведь в любом случае, по отношению к текущей ситуации особой разницы не будет.
— Хмм, ну может быть и так.
— Правда?
Асакура, держа руки за спиной, чуть наклонилась вперед.
— Однако мое руководство довольно глупо и не может действовать в условиях неожиданных изменений. Но ситуация больше не может оставаться такой, как есть. Мои руки связаны, но я вижу, что положение постепенно становится только хуже. При таких условиях следует принять самостоятельное решение и спровоцировать изменения, ведь так?
О чем ты вообще говоришь? Это что, шутка такая? Я огляделся вокруг, пытаясь понять, не спрятался ли Танигути в шкафу со швабрами и метлами, или, может, хихикает сейчас под учительским столом.
— Мне надоело наблюдать за неизменным объектом, поэтому…
Я был так поглощен осмотром комнаты, что едва услышал слова Асакуры:
— Я убью тебя и увижу, что предпримет Судзумия Харухи.
Времени на раздумья не было. В правой руке Асакуры, которую она держала за спиной, что-то блеснуло, и там, где только что была моя шея, сверкнул тусклый металлический свет.
Улыбаясь так, будто она гладит лежащую на коленях кошку, Асакура сжимала в руке нож. Ужасный армейский нож.
Мне очень повезло, что я увернулся от первого удара. Я неловко свалился на задницу и с бледным лицом тупо смотрел снизу вверх на Асакуру. Если попадусь, мне не убежать — и я растерянно стал отпрыгивать спиной назад, как кузнечик.
Почему Асакура меня не преследует?
…Нет, секунду! Что здесь вообще творится? Почему Асакура пытается всадить в меня нож? Стоп-стоп, что она сказала? Убить меня? За что?
— Хватит шутить! — в этот момент я не мог сказать ничего, кроме этого избитого штампа. — Это же
