пулю в лоб. Приснись мне Асахина, я бы хоть понял, к чему это, но надо ж было увидеть Харухи! О чем думало мое подсознание?!
Я измученно уселся на кровать и схватился руками за голову. Почему, если это был сон, я решил, что все реально? Вспотевшая ладонь и влажное тепло на моих губах…
…Получается, это уже не старый мир? Это что, новый мир, созданный Харухи? Можно это как-нибудь проверить?
Нет, никак. Может и есть способ, не мне ничего в голову не приходит. Если придется признать, что увиденный моим воспаленным мозгом сон — правда, то можно прийти к выводу, что мир был полностью уничтожен. Все, не хочу я сейчас ни с кем спорить!
Я взглянул на будильник. Два тридцать утра.
…Спать…
Укрывшись до головы одеялом, я обратился к своему холодному рассудку с требованием заснуть.
Заснуть я, однако, так и не смог.
Из-за этого по ведущему к школе склону я сейчас обессилено полз. Как же тяжко! Хорошо хоть, по дороге не пришлось вести глупую болтовню со встретившимся Танигути. Солнце запустило свой термоядерный синтез на полную катушку. Эй, можно и отдохнуть!
Не пришедший, когда было нужно, Морфей кружился сейчас над моей головой. Интересно, сколько минут я смогу слушать урок — вот вопрос.
Когда показалась школа, я остановился и посмотрел на старое четырехэтажное строение. Вспотевшие ученики вереницей тянулись к входу как муравьи в муравейник. Здание кружков, переход между корпусами — все на своих местах, как обычно.
Я, с трудом переставляя ноги, вскарабкался вверх по лестнице, добрался до родного кабинета 10-Д и остановился в трех шагах от распахнутой двери.
У окна, на самой дальней парте уже сидела Харухи. Ну, как сказать… Я увидел затылок Харухи, которая, подперев рукой щеку, смотрела на улицу.
Со спины была видна связанная из темных волос маленькая косичка. Мда, хвостом это назвать никак нельзя — это ведь просто пучок волос!
— Привет, все в порядке?
Я положил портфель на парту.
— Не в порядке. Вчера кошмар приснился, — ответила Харухи размеренным голосом.
Да это же были невероятные события!
— Из-за этого за всю ночь глаз не сомкнула. Отдохнуть хотела, да сегодня-то не выходной.
— Ясно.
Я уселся на жесткий стул и посмотрел на лицо Харухи. Ее волосы спадали вниз, закрывая часть лица и о его выражении было сложно судить. Ну, можно сказать, что настроение ее далеко от прекрасного. По крайней мере, если судить по лицу.
— Харухи, — обратился я к ней, когда она отвела взгляд от окна.
— Чего?
— Тебе идет!
Послесловие
Пару слов о том, что было дальше.
После полудня Харухи опять распустила волосы. Видать, устала. Когда волосы снова отрастут, попробую еще как-нибудь намекнуть.
В обеденный перерыв по пути в туалет в коридоре мне попался Коидзуми.
— Я должен от всей души поблагодарить тебя, — сказал он, одарив меня счастливой улыбкой. — Мир не изменился, да и Судзумия-сан все еще здесь! Похоже, мне придется поработать еще некоторое время. Нет-нет, ты отлично потрудился, никакой иронии! Да, остается вероятность, что мир был создан только вчерашней ночью, этого нельзя отрицать. В любом случае, снова встретиться с тобой и Судзумией-сан — большая честь.
— Похоже, наше знакомство затянется, — закончил Коидзуми, помахав мне рукой. — Увидимся после школы!
Заглянув на обеде в литературную комнату, я нашел там Нагато, как обычно читающую книгу.
— На два часа тридцать минут ты и Судзумия Харухи исчезли из этого мира.
Таковы были первые ее слова. Собственно, этим она и ограничилась, затем опустив голову и продолжив чтение.
— Книга, которую ты мне дала… Я ее читаю. Наверное, через недельку верну.
— Ясно.
Как всегда, взгляда она не подняла.
— Скажи, а сколько таких же как ты на Земле?
— Достаточно.
— А есть те, кто попытается напасть на меня, как Асакура?
— Все будет в порядке, — только сейчас Нагато подняла голову и взглянула на меня. — Я не позволю.
Разговор о библиотеке я решил не заводить.
После школы в литературной комнате я встретил Асахину, одетую, в виде исключения, в школьную форму, а не в костюм горничной. Увидев меня, она бросилась мне на шею:
— Какое счастье, я так рада, что снова вижу тебя…, - всхлипывала она у меня на груди. — Я думала, ты уже… (хлюп)… не вернешься… (хлюп)… обратно…
Тут, почувствовав, что я тоже уже готов обнять ее, Асахина обеими руками оттолкнула меня:
— Нет, нельзя. Если Судзумия-сан увидит, снова наступим на те же грабли!
— Что-то не пойму, о чем ты.
В широко раскрытых глазах Асахины стояли слезы, и я чувствовал, как вместе с этими слезами уходят в никуда и мои тревоги. Я будто родился заново. Перед этим чистым взглядом не устоял бы ни один парень.
— А почему ты сегодня не в костюме горничной?
— Он в стирке.
Тут я кое-что вспомнил и указал пальцем себе в область сердца.
— А, да, Асахина-сан, у тебя вот тут, на груди, родинка в форме звездочки.
Вытирающая слезы Асахина изменилась в лице, будто на ее глазах выстрелом из ружья убили прекрасного лебедя, улетающего в теплые края. Она отвернулась, оттянула ворот и уставилась на свою грудь. Уши ее сразу же заалели.
— К… откуда ты это знаешь?! Даже я сама ее до сих пор не замечала! Когда ты ее увидел?!
Покрасневшая до корней волос Асахина принялась колотить меня маленькими кулачками.
Меня просветила на этот счет ты из будущего. Сказать правду, что ли?
— Чем это вы тут занимаетесь?!
Стоящая в дверях Харухи, кажется, была шокирована. Кулачки Асахины замерли на полпути, а лицо ее мигом стало белым. Однако Харухи с дьявольской улыбкой мачехи, узнавшей, что ее падчерица, откусив отравленное яблоко, умерла, подняла бумажный пакет, который был у нее в руках.
— Микуру-тян! Тебе, наверное, надоел костюм горничной? Поди-ка сюда! Переодеваемся!
Молнией, словно мастер боевых искусств, Харухи очутилась перед застывшей Асахиной и схватила ее.
— Аааа!.. Кяя!.. Вааа!.. Не надо!.. — под аккомпанемент истошных воплей Асахины она принялась стягивать с нее школьную форму.
— Не дергайся! Сопротивление бесполезно. В этот раз будешь сестричкой, слышишь? Сестрой
