значит. Мне кажется, Нагато-сан — лучшая из них всех. Я вот всё думаю, чем же ещё она здесь занимается, кроме того, что просто является «коммуникационным интерфейсом»?
Он имел в виду — что же ещё делает на нашей планете эта молчаливая любительница книг, кроме того, что присматривает за Харухи? Некоторые до сих пор сокрушаются исчезновению Асакуры Рёко, но лично я — совсем не опечален, нет.
Примерно тридцать минут спустя вернулось такси с Харухи, внутри которого сидела и Асахина-сан в своём костюме официантки. Как и вчера, она выглядела крайне мрачно. Харухи попросила у водителя счёт — наверное, собиралась требовать возмещения своих издержек.
Танигути и Куникида глянули на них, беседуя:
— Однажды ночью, когда я возвращался домой из универсама, я увидел такси…
— И чего?
— И вместо обычной ламочки «свободен» на крыше, у этого была лампа «карета любви».
— Ничего себе такси!
— Но прежде, чем я успел убедиться, такси уехало. Вот тогда я и понял, что это оно — любовь! Вот чего мне нехватает в жизни!
— Что, у такси правда была такая лампа? Небось, какое-то уникальное такси, ручная работа.
Мне оставалось только поражаться дискуссии, развернувшейся у этих двух идиотов. Я подумал, что с актёрами у нас серьёзный напряг. Если Танигути и Куникида были никелевыми жестянками, то Цуруя-сан — платиной. Разница между ними была как между праздничным фейерверком и Апполоном-11 на старте.
— Ах, Микуру приехала на такси! Ой? На кого ты похожа?
Голос у Цуруи-сан был очень высоким, и даже когда она говорила лишь на слегка повышенных тонах, это всё равно звучало только немногим ниже, чем Харухин сверхвысокий тон. Хотя Цуруя-сан и должна была быть нормальным человеком из нормального мира.
— Ого! Как эротично! Где работаешь, Микуру? Разве до восемнадцати лет так можно? А? Тебе же всего семнадцать? Ой, да не нервничай, всё равно мы не посетители.
Заплаканные глаза Асахины-сан сейчас были своих естественных цветов — похоже, на нашем складе закончились контактные линзы.
Харухи вытащила хрупкую официантку из машины:
— Какая ещё «больная»? Оправдания не пройдут! У нас съёмка стоит! Сейчас будут великолепные сцены с Микуру-тян! Нужно идти на всё ради «Бригады SOS»! Зрители любого возраста будут тронуты таким самопожертвованием!
Так принеси в жертву себя!
— В этом мире есть место только для одной главной героини. Честно говоря, я бы не прочь её сыграть, но в этот раз я великодушно позволяю тебе проявить себя в этой роли. Как минимум, до завершения школьного фестиваля!
В этом мире тебя никто не возьмёт на главную героиню!
Цуруя-сан похлопала Асахину-сан по плечам, отчего та яростно закашлялась.
— Что это за костюмчик? Девочка на побегушках? Что у тебя за роль? О, точно! Погуляй в этом около нашего ресторанчика на школьном фестивале! От посетителей, наверняка, отбою не будет!
Да уж, понимаю желание Асахины-сан уйти в отшельницы. Перед лицом непрекращающихся яростных атак [нападающих] никто не захочет играть за питчера.
Асахина-сан медленно подняла голову, и с видом человека, умирающего за свою религию посмотрела на меня, а затем куда-то в сторону. Она мягко вздохнула, и умудрилась слабо улыбнуться, подойдя ко мне:
— Извини, я опоздала.
Глядя на макушку опущенной головы Асахины-сан, я сказал:
— Ничего, всё в порядке.
— Я угощу вас всех…
— Не надо, не беспокойся об этом.
— Мне очень стыдно за вчерашнее. Похоже, я стреляла каким-то оружием…
— Ничего, по мне всё равно не попало…
Я бросил взгляд по сторонам. Нагато стояла, уставившись в пустоту, и держа свою палочку со звездой на конце. Асахина-сан посмотрела на меня, и сказала ещё более тихим, чем раньше, голосом:
— Меня укусили.
Она потёрла левое запястье.
— Кто тебя укусил?
— Нагато-сан. Говорит, это для введения каких-то нанороботов… Но глазами я больше стрелять не буду, так что это к лучшему.
Отлично, теперь мне можно больше не беспокоиться, что меня разрежет на кусочки… да? Кстати говоря, я с трудом мог представить себе, как Нагато кусает Асахину. Что она ей ввела?
— Это было вчера ночью, они с Коидзуми навестили меня…
Коидзуми, отвественный за перенос оборудования, сейчас болтал с Харухи. Я бы не прочь был сходить прошлой ночью! Нужно было меня позвать! Навестить Асахину-сан куда как интересней, чем шляться по твоим закрытым реальностям.
— О чём это вы тут болтаете?
Цуруя-сан обвила своей маленькой мягкой ручкой шею Асахины-сан:
— Микуру, какая ты милашка! Так бы и оставила тебя вместо котёнка! Кён-кун, вы с ней хорошо ладите?
Ну вот ещё…
Два детины, Танигути и Куникида, теперь уставились на Асахину-сан, широко открыв рты. Эй, а ну бросьте! От ваших взглядов на ней костюм растает!
Пока я обдумывал это, Харухи воскликнула:
— Решено! Место выбрано!
Какое ещё место?
— Место для съёмок!
Да? А я-то уж забыл, что мы кино снимаем. Даже не знаю, с чего бы мне хотелось об этом забыть, а? К тому же, совершенно не представляю почему, но мне всё время кажется, что мы снимаем не кино, а какую-то низкобюджетную рекламку для восходящей поп-звезды.
— За Коидзуминым домом огромный пруд, начнём сегодняшние съёмки там!
Во мгновение ока Харухи подхватила пластиковый флажок с надписью «идут съёмки», и возглавила наше шествие.
Я позвал Танигути и Куникиду, которые всё ещё разглядывали своими грязными глазами Асахину-сан, и великодушно поделился с ними сумками и барахлом, которое я тащил.
Мы шли почти полчаса, и остановились около берега пруда. Находилось это место где-то на возвышенности, охватывавшей весь центр жилого округа. Хотя водоём и можно было назвать прудом, но для пруда он был очень большим. Таким большим, что к зиме, наверное, перелётные птицы летели сюда целыми стаями. Если верить Коидзуми, утки и ласточки ожидались буквально со дня на день.
Пруд был отгорожен железным забором, по виду которого было вполне ясно, что внутрь влезать не рекомендуется. Это и дураку понятно, не так ли? Такие очевидные истины, я думаю, впитываются с молоком матери. Наверное, даже младшеклассники не полезут туда играть, ну разве что больные на всю голову.
— Чего вы стоите? Забираемся!
Харухи, прекрасный пример больных на всю голову, поставила ногу на забор и помахала рукой. Асахина-сан в отчаянии схватилась за свою сверхкороткую юбочку. Цуруя-сан стояла в стороне и хихикала.
— Что мы здесь забыли-то, а? А! Микуру будет плавать, да?
Асахина-сан быстро затрясла головой, вздохнула и взглянула на зелёную поверхность пруда так, как уставилась бы на лужу крови.
— Тебе не кажется, что забор высоковат для перелезания?
Коидзуми обращался не ко мне, а к Нагато. Зря тратишь время, пытаясь завязать с ней разговор. Она
