— Что-то простуда внезапно стала популярна. Слава богу, хоть я не заразился.
— Ммм?
Куникида осторожно поместил свой Tupperware на развёрнутые салфетки, и, бросив на меня удивлённый взгляд, принялся исследовать его содержимое. Орудуя палочками, как краб клешнями, Куникида сказал:
— Признаки распространяющейся простуды было видно ещё неделю назад! На грипп не похоже, но, может, было бы даже лучше, чтобы это был грипп. Всё-таки в наши дни есть хорошие лекарства.
— Неделю назад? — переспросил я, прекратив разрезать на куски мой отделанный шпинатом омлет.
На прошлой неделе в это же время я и подумать не мог о том, что кто-то уже разносил в классе бактерии простуды. Отсутствующих по болезни не было, и на уроках никто не кашлял, насколько я помню. Все ученики десятого «Д» казались здоровыми — получается, демон недомоганий незаметно работал за моей спиной?
— Как? Да нескольких человек же не было. Ты что, не заметил?
Не заметил. Правда, что ли?
— Конечно, правда. А с начала этой недели всё хуже и хуже. Только бы они не вздумали устраивать всем десятым классам карантин. А то наверняка урежут потом зимние каникулы.
Куникида запихал ещё немного риса с фурикаке[4] себе в рот.
— Танигути тоже в последнее время зелёный до корней волос. Его отец считает, что болезни надо лечить силой воли, так он не даёт прогуливать школу с температурой ниже сорока градусов. Надеюсь, Танигути что-нибудь придумает, пока ему не станет совсем плохо.
Мои палочки замерли.
— Куникида. Послушай, я думал, что Танигути только сегодня заболел всерьёз.
— О нет, ты что. Он же такой с начала недели, разве нет? Он вчера даже на физкультуру не пошёл.
Я недоумевал всё больше.
Постой, Куникида. О чём ты вообще говоришь? Насколько я помню, вчера на физкультуре Танигути бился за футбольное первенство и носился, как на стероидах. Это совершенно точно, поскольку я играл за другую сторону, и несколько раз проводил ему подкат. Не то, чтобы я обиделся за то, что он нашёл себе девчонку, но знай я, чем всё кончится сегодня, наверное, я дважды подумал бы перед тем, как его перехватывать.
— Ты уверен? Правда? Странно!
Куникида наклонил голову, выбирая морковь из кинпира-гобо[5] .
— Показалось мне, что ли? — произнёс он беспечно, — Хмм, ну ладно — выясним, когда Танигути вернётся.
Да что сегодня такое творится? Танигути и Куникида говорят так, как будто всё это время они блуждали в непроглядном тумане, и даже Харухи нет! Только не говорите, что всё это — предзнаменования надвигающегося на всю человеческую расу, за исключением Харухи, катаклизма. Моё обычно безмолствующее шестое чувство включило сирену тревоги, и странные мурашки внезапно пробежали у меня по затылку.
Я был прав.
Мой нюх меня не подвёл. Без всякого сомненья, это были предзнаменования. В чём мой нюх ошибался, так это в том, на чью голову свалились проблемы. Всё человечество за исключением Харухи… ну, не совсем. Как бы это не казалось удивительно, но только один человек обратил внимание и был недоволен таким оборотом дел. За исключением этого несчастного, всё остальное человечество абсолютно ничего не замечало. Уже потому, что они вообще никак не могли обнаружить начало этого происшествия. Невозможно заметить то, что выходит за пределы твоих органов чувств. С их точки зрения мир совершенно не изменился.
Кто был этим единственным, попавшим в переплёт?
Ответ очевиден.
Я!
Ошёломлённый, я стоял в замешательстве, а мир вокруг меня бежал вперёд.
Да, до меня, наконец, дошло.
Обеденный перерыв восемнадцатого декабря.
Предзнаменование прибыло в физической форме и открыло двери класса.
Ого! Несколько девчонок с первых парт напротив двери взровались радостными возгласами. Шум, очевидно, поднялся, когда они заметили только что вошедшую ученицу. Сквозь бреши в стене из матросок я успел мельком увидеть ту, что вызвала такое внимание.
В одной из её рук качалась сумочка. Она улыбалась спешащим к ней друзьям.
— Да, я в полном порядке. После утренней прививки в больнице мне стало гораздо лучше. Дома делать было нечего, так что я решила сходить хотя бы на последобеденные уроки, — с мягкой улыбкой отвечала она на вопросы о своём здоровье. Покончив с коротким, но ярким приветствием, она проследовала к нам. Её волосы развевались на ходу.
— Упс, пойду-ка я!
Куникида закусил свои палочки и вскочил. Что до меня, то мои голосовые связки будто потеряли способность издавать звуки — а может, я вообще забыл, что надо вдыхать и выдыхать кислород. Я просто смотрел на неё. Время, казалось, текло бесконечно, но на самом деле она прошла лишь несколько шагов. Наконец, стук каблуков замер. Она стояла прямо передо мной.
— Что случилось? — озадачено спросила она, глядя на меня, как ни в чём не бывало, — Ты выглядишь так, будто призрака увидел! Или у меня с лицом что-то не так?
Затем она повернулась к Куникиде, пытавшемуся запаковать свой Tupperware.
— Ох, да мне просто портфель надо положить. Пожалуйста, обедайте на здоровье. Я уже поела перед тем, как прийти сюда. Могу одолжить тебе парту на перерыв.
Как и обещала, она повесила свою сумку на крючок с краю парты, и грациозно повернулась к кольцу дожидавшихся её друзей.
— Стой, — наверное, мой голос сорвался на крик, — Как ты здесь оказалась, а?
Она обернулась и кольнула меня холодным взглядом.
— То есть? А что в этом такого странного? Или ты имеешь в виду, что лучше бы я ещё повалялась с простудой? В каком смысле ты спрашиваешь?
— Нет. Неважно, простуда там у тебя, или что. Не в этом…
— Кён, — Куникида обеспокоено похлопал меня по плечам, — Ты сегодня такой странный! Кён сегодня весь день говорит странные вещи.
— Послушай, Куникида, неужели тебе ничего не приходит в голову?
Не в силах больше сдерживаться, я вскочил и указал пальцем на неё, смотревшую в мою сторону так, как будто бы она столкнулась с неразрешимой загадкой.
— Разве ты не видишь, кто это? Её здесь даже быть не должно!
— …Кён, как грубо с твоей стороны забывать лицо своей одноклассницы, только она исчезнет из школы на пару дней! Как это меня здесь быть не должно? Мы же в одном классе учимся, ты забыл, что ли?
Да как я могу такое забыть! Эта неудавшаяся убийца! Если я когда и забуду лицо человека, желающего моей смерти, то уж не за какие-то полгода.
— Ясно.
Её лицо озарила улыбка, как будто бы она вдруг придумала отличную шутку.
— Прилёг вздремнуть после обеда, да? Может, тебе просто приснилось что-нибудь не то? Наверняка ведь. Подъём! Проснись!
— А? — с широкой улыбкой на миловидном личике, она обернулась к Куникиде, ища поддержки. Точь в точь та девочка, чей вид навсегда застрял в моей голове и не мог быть изгнан оттуда.
Мгновенные вспышки воспоминаний. Класс, залитый заходящим солнцем — тени, простёршиеся на
